Сенкевич Генрик - Крестоносцы1
Генрик СЕНКЕВИЧ
КРЕСТОНОСЦЫ
Роман
Том первый
Перевод с польского
Е. Егоровой
Примечания
Б. Стахеева
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
В Тынце, в корчме , принадлежавшей аббатству*, сидела
за столом кучка народу и слушала бывалого рыцаря, который вернулся из
дальних стран и рассказывал теперь о том, в каких переделках довелось ему
побывать на войне и в дороге.
_______________
* В Тынце под Краковом (ныне это часть города) было в древние
времена заложено аббатство бенедиктинцев, старейшего из католических
монашеских орденов.
Бородатый, плечистый, богатырского роста, в полном расцвете сил,
рыцарь, однако, был очень худ; волосы у него были убраны под шитую бисером
сетку; на кожаном кафтане отпечатались кольца панциря; за наборным поясом,
сплошь из медных блях, торчал нож в роговых ножнах, на боку висел короткий
дорожный меч.
Рядом с рыцарем сидел за столом длинноволосый юноша с веселым
взглядом, видно товарищ его или оруженосец, потому что и он был одет
по-дорожному, в точно такой же помятый панцирем кожаный кафтан. Кроме них,
за столом сидело двое шляхтичей из окрестностей Кракова да трое горожан в
алых остроконечных шапках, языки которых свешивались набок до самых
локтей.
Хозяин корчмы, немец, в светло-желтом колпаке с зубчиками по нижнему
краю, наливал гостям из жбана в глиняные кружки сыченое пиво и с
любопытством прислушивался к рассказу о военных подвигах.
С еще большим любопытством слушали рыцаря горожане. В те времена
ненависть, которая при Локотке разделяла горожан и рыцарство*, стала уже
угасать, и горожанин не гнул так спину перед паном, как в позднейшие века.
Пан еще ценил его готовность ad concessionem pecuniarum**, и в корчмах
нередко случалось видеть, как купцы запросто бражничали с шляхтой. На них
взирали даже с некоторой благосклонностью, потому что денег у них всегда
было побольше и они обычно платили за своих благородных сотрапезников.
_______________
* Сохранился памятник польско-латинской поэзии XIV в. , где описывается бунт немецкого патрициата
в Кракове (1311 г.), не без труда в течение года подавленный
Локотком.
** Платить наличными (лат).
Итак, сидели в корчме горожане с шляхтичами и вели беседу с рыцарем,
время от времени подмигивая хозяину, чтобы тот наполнил кружки.
- Сколько свету видали вы, благородный рыцарь! - воскликнул один из
купцов.
- Да, немногим из тех, что съезжаются сейчас отовсюду в Краков,
привелось столько увидеть, - ответил приезжий рыцарь.
- И пропасть же народу туда съедется! - продолжал горожанин. -
Великое торжество и великое ликование в королевстве. Толкуют, и, верно, не
зря, будто король всю опочивальню королевы повелел покрыть парчой, шитой
жемчугами, и ложе убрать таким же балдахином. Игрища и ристалища будут,
каких доселе не видывали.
- Кум Гамрот*, не перебивайте рыцаря, - заметил другой купец.
- Да я, кум Айертретер*, не перебиваю, я только думаю, рыцарю тоже
любопытно узнать, что народ толкует, ведь и он, наверно, едет в Краков. Мы
нынче все равно не поспеем вернуться в город, потому что ворота запрут, а
ночью вошь спать не дает, так что успеем наговориться.
_______________
* Тогдашние фамилии, вернее, прозвания. (Примеч. автора.)
- Вам слово, а вы десять. Стареете, кум Гамрот!
- Ну, штуку мокрого сукна я еще одной рукой подниму.
- Эва! Такого, что, как сито, насквозь светится.
Однако дальнейшие споры прервал странствующий рыцарь.
- Это верно, - сказал он, - что я останусь в Кракове, слыхал я про
ристалища и охотно попытаю на них свою сил
