Селлерз Питер - Рождественские Подношения
Питер Селлерз
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ПОДНОШЕНИЯ
Джереми Дигби, профессор кафедры английского языка из маленького
Блэкстокского колледжа, облегченно вздохнул и опустился в свое любимое
кресло. Он поставил на стол чашку только что сваренного какао и вытянул
ноги поближе к огню, потом достал из маленького мешочка цветок алтея и
бросил в чашку, над которой курился пар. Профессор улыбнулся, увидев, как
цветок погрузился в какао и тотчас всплыл снова.
Дигби тихонько подпевал венскому хору, исполнявшему "О, святая ночь", и
легонько дул на какао. Уже много лет этот старый, но надежный
проигрыватель верой и правдой служил ему. Дигби купил его еще в 1947 году,
перед поездкой в Индию, где он несколько лет преподавал в университетах
Дели и Калькутты. Когда хор затянул "Тихую ночь", а какао остыло, раздался
звонок в дверь.
- Кого это принесло? - буркнул профессор. С трудом поднявшись, он пересек
тесную гостиную и вошел в полумрак прихожей. На потолке и стенах плясали
зловещие отсветы пламени. Дигби открыл скрипучую дверь. Он давно собирался
смазать петли, да все руки не доходили. Профессор уставился в темноту. -
Да? - сказал он едва различимой тени.
- Добрый вечер, профессор, - раздался с крыльца голос, показавшийся
смутно знакомым. - Можно войти? Боюсь, иначе вы простудитесь.
На улице и впрямь было прохладно, и старый джемпер почти не защищал от
холода. Но кого это принесло в такой час?
- Вообще-то можно, - проворчал профессор. - Только вот кто вы, черт
возьми?
Из темноты донесся дружелюбный смех, который Дигби тотчас узнал. Время
может изменить голос, но смех - никогда!
- О боже, Ричард! Когда вы вернулись? Входите же, входите!
Ричард Торн был самым способным учеником профессора Дигби. Блистательный
ученый, которому Дигби помогал с первого дня, почетный доктор Оксфорда,
Кембриджа и колледжа Святой Троицы в Дублине, он вернулся в Блэксток, где
начинал свою карьеру.
Дигби никогда еще не встречал столь преданного науке человека. Торн был
настоящим книжником и все эти годы мечтал вернуться в "альма-матер", чтобы
преподавать там. Коллеги завидовали его трудолюбию.
Многие удивились, когда Ричард Торн возвратился в Блэксток. Он мог бы с
успехом работать в других, более известных университетах. Но Торн сохранил
привязанность к Блэкстоку и считал, что в таком маленьком колледже сможет
с успехом преподавать литературу и делиться со студентами своими обширными
познаниями.
Однако три года назад обстоятельства вынудили его покинуть Англию.
Сначала Ричард Торн попал в Южную Америку, затем перебрался в Европу и,
наконец, на Дальний Восток. Два года он работал в Рангуне, потом в
Мандалае, изучал историю бирманской литературы, а теперь вернулся домой.
Дигби едва сдерживал восторг.
- Садитесь, - он усадил Ричарда в свое любимое кресло. - Я как раз
собирался пить какао. Могу сварить и вам, если, конечно, вы не захотите
чего-нибудь покрепче.
- Нет, профессор, - смеясь, ответил Торн. - Я с удовольствием выпью с
вами какао.
Они сидели у огня. Дигби раскурил трубку, и воздух наполнился
благоуханием табака.
- Расскажите, как вы жили все эти годы, Ричард? Как работа?
- Разве вы не получили мое письмо? - удивился гость.
- Какое письмо, Ричард?
- Я написал обо всем. О своем намерении вернуться и, - на его лице
появилась горькая улыбка, - о работе. Все пропало. Случился пожар, и все
рукописи, заметки, данные сгорели. Два года кропотливой работы, тысячи
страниц. Все сгорело вместе с квартирой и моими вещами. Я вернулся в
Англ
