Сапковский Анджей - Предел Возможного
Анджей САПКОВСКИЙ
* ПРЕДЕЛ ВОЗМОЖНОГО *
1
- Повторяю: он оттуда не выйдет, - убежденно сказал
прыщавый, качая головой. - Уже час с четвертью, как залез. Ему
конец.
Столпившиеся у развалин жители молчали, уставившись на
чернеющее в руинах отверстие - заваленный камнями вход в
подземелье. Толстяк в желтой суконной куртке переступил с ноги
на ногу, кашлянул, снял с головы берет.
- Погодим еще, - сказал он, вытирая пот с реденьких бровей.
- А чего годить-то? - фыркнул прыщавый. - Там в подвалах он
и сидит, василиск-то, аль забыли, солтыс? Кто войдет, тому и
конец. Мало людей, что ль, погибало? Чего ждать-то?
- Мы ж договаривались, - неуверенно проворчал толстяк. -
Как же так?
- С живым договаривались-то, солтыс, - проговорил спутник
прыщавого, гигант в кожаном фартуке резника. - А теперича он
мертв, это уж как пить дать. Сызначала было ведомо, на смерть
идет, как и другие до него. Он и зеркала не прихватил, с одним
мечом полез. А без зеркала - знамо дело - василиска не
прибьешь.
- Считайте, сэкономили гроши, - добавил прыщавый. - Потому
как платить за василиска теперя некому. Идите спокойно домой. А
коня и колдуньино хозяйство мы возьмем, не пропадать же добру.
- Оно, конечно, так, - сказал резник. - Упитанная кобыла,
да и вьюки плотно набиты. Глянем, что внутри.
- Как же так? Разве ж можно?
- Молчите, солтыс, и не встревайте, а то шишку заработаете,
- предостерег прыщавый.
- Упитанная кобылка-то, - повторил резник.
- Оставь коня в покое, дорогуша.
Резник медленно обернулся к чужаку, который вышел из-за
излома стены, из-за спин людей, скопившихся вокруг входа в
подземелье.
У чужака были густые вьющиеся каштановые волосы, коричневая
накидка поверх посаженного на вату кафтана, высокие сапоги
верхового. И никакого оружия.
- Отойди от коня, - повторил он, ядовито усмехаясь. - Это
как же? Чужой конь, чужая собственность, а ты уставился на нее
своими слезящимися глазенками, тянешься к ней паршивой лапой?
Это порядок?
Прыщавый, медленно засовывая руку за пазуху куртки, глянул
на резника. Резник кивнул, указал головой на группку, из
которой вышли еще двое. Плотные, стриженые. У обоих в руках
дубинки, которыми на бойнях оглушают животных.
- Это кто ж ты такой, - спросил прыщавый, не вынимая руки
из-за пазухи, - чтобы указывать нам, что порядок, а что нет?
- А тебе какое дело, дорогуша?
- Оружия не носишь?
- Верно. - Чужак усмехнулся еще ядовитее. - Не ношу.
- А зря. - Прыщавый вытащил руку из-за пазухи. В руке был
длинный нож. - Вовсе даже зря не носишь-то.
Резник тоже вытащил нож, похожий на охотничий. Те двое
шагнули вперед, поднимая дубинки.
- А мне как-то ни к чему, - сказал чужак, не двигаясь с
места. - Мое оружие ходит следом.
Из-за развалин, мягко, уверенно ступая, вышли две девушки.
Толпа незамедлительно расступилась, попятилась, поредела.
Девушки улыбались, сверкая зубами, щуря глаза, от уголков
которых к ушам бежали широкие синие полосы татуировки. Мускулы
играли на крепких бедрах, вырисовывающихся под рысьими шкурами,
и на нагих круглых предплечьях повыше перчаток из кольчужной
сетки. За спинами, тоже прикрытыми кольчужкой, торчали рукояти
сабель.
Прыщавый постепенно, медленно согнул ноги в коленях,
упустил нож на землю.
Из дыры в развалинах донесся грохот камней, скрежет, затем
из тьмы вынырнули две руки, вцепившиеся в выщербленный край
стены. Вслед за руками появилась голова с белыми,
припорошенными кирпичной пылью волосами, затем бледное лицо и
наконец рукоять меча,
