Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Сая Казис Казисович - Клеменс


Казис Казисович САЯ
КЛЕМЕНС
Повесть
Перевод с литовского Екатерины Йонайте
В Дайнавском крае, неподалеку от Немана, затерялась в густых лесах
деревня Девятибедовка - дюжины полторы ветхих домишек, пропахших
кисловатым хлебным духом да сушеными боровиками.
Девятибедовцы и сами не ведали, кто и за что их так уныло
окрестил. И пусть обуты они были в лапти и одежонка на них - заплата
на заплате, пусть доводилось им порой грибной ножкой вместо сала
обходиться, они на это не сетовали. Осушат, бывало, добрую чарку
медовины, затянут громко песню, а потом посмеются да порадуются, что
нет над ними ни ксендза, ни дворянина, ни другого господина. Есть
у них только староста - мужик степенный, на семь лет избранный.
А уж хитрости им было не занимать! Нарочно дорогу через лес не
прокладывали, чтобы сборщики податей или прочие непрошеные гости до
Девятибедовки не добрались. Сами же по Неману в город плавали,
грибы-ягоды там продавали, соль закупали - и домой. А лодки в камышах
да ивняке прятали.
И вот однажды молодой деревенский смолокур Алялюмас пришел к реке
искупаться. Вдруг слышит - кричит кто-то в кустах. Бросился туда -
решил, что это коршун зайчонка настиг. Глядь, дитя в лодке лежит,
слезами исходит. Совсем малютка - год с небольшим, поди, рубашонка
на нем легонькая, а на шее янтарек болтается, - видать, зубки режутся,
вот и подвесили, как исстари повелось. Взял Алялюмас ребенка на руки,
огляделся вокруг. Затем забрался на кручу высокую, покричал оттуда,
поаукал - ни души. Делать нечего - умыл мальчонку, сунул ему в рот
тот желтый камешек и понес к старосте.
В самую страду, в сенокос это приключилось - заняты люди да и
злы, словно осы перед дождем, разве тут до чужого ребенка? К тому
же сразу видно, баловень, не иначе, - такому гречневую кашу и не
предлагай. Многие советовали отвезти найденыша в город, в Мяркине,
и там отдать его властям - пусть сами разбираются. Но староста, ох
и хитрющий старик, рассудил иначе:
- Не стоит с властями связываться. Коли понадобится, сами нас
разыщут. Вздумается царю воевать, пошлет за рекрутом, а мы ему парня:
даром, что ли, в долгу у всей деревни...
Так и вырос в Девятибедовке парнишка по прозвищу Должник.
Уходя в поле, люди кормили Должника и сажали его в кадушку, чтобы
не уполз ненароком, песку не наелся, да и муравьям до пупка не
добраться.
Поживет, бывало, недельку у одного, затем прямо с кадушкой к
другому. Без крику, ясное дело, не обходилось - ведь бедняжка
день-деньской словно взаперти сидел, не видел ничего, разве что клочок
неба над головой да ветку дерева... Однако со временем стал он
замечать, что кадку можно заставить гудеть! Перестав плакать, сирота
принимался улюлюкать, аукать, гукать, лаять, пытался подражать петуху,
гусям и козам, к которым его в свое время и приставили.
Если бы вы только видели, что за певец, что за музыкант вырос:
к чему ни прикоснется - к топору ли, ложке или сосновому полену, -
любая вещь в его руках петь начинает. А уж когда, бывало, зажмет между
коленями пилу, проведет по ней смычком да к тому же колебнет слегка
- боже мой, как светло на душе, как хорошо, становилось! И не только
человек - дерево тебе братом казалось, а земля доброй тетушкой, что
тропинку твою мохом устлала, боровиками усеяла, ягодами расцветила,
- только живи и люби ее.
Научил Должник и смолокура Алялюмаса на дудочке играть, на скрипке
пиликать. Другим показал, как на рожке свистеть, в бубен бить или,
на худой конец, медяками в горшке по-особому зв





Содержание раздела