Саймак Клиффорд Дональд - Особый Вердикт
КЛИФФОРД САЙМАК
ОСОБЫЙ ВЕРДИКТ
1
Пятница приближалась к концу. Закончилась последняя лекция, и уже все студенты покинули аудиторию. Эдвард Лансинг стоял у стола, собирал лекционные конспекты и складывал их в свой дипломат.
Завтра у него не будет занятий. И он почувствовал себя от этого превосходно — никакие дополнительные нагрузки не могли испортить ему отдыха, отхватив изрядный кусок времени от свободного дня. Хотя он пока и понятия не имел, что будет делать в выходной.
Можно было бы съездить в холмы, поглядеть на осенний лес, который как раз к концу этой недели должен оказаться в полнейшем своём великолепии. Можно было позвонить Энди Сполдингу и предложить отправиться на небольшую прогулку.
Можно было пригласить на ужин Алису Андерсон, и пусть дальше всё течёт само собой. Или можно было вообще не предпринимать ничего — зарыться у себя дома, как в норе, развести хороший огонь в камине, поставить на диск проигрывателя пластинку Моцарта и кое-что почитать из материалов, которых у него накопилось уже достаточно.
Он сунул дипломат подмышку и вышел за дверь. Игральный автомат стоял дальше по коридору. Чисто по привычке он сунул руку в карман и на ощупь определил, какие у него имелись монеты. Пальцы отыскали четвертак, и он опустил монету в прорезь, приостановившись у автомата.
Потом потянул рычаг вниз. Машина задумчиво кашлянула, хихикнула в глаза Лансингу, колёса её завертелись. Не ожидая результата, Лансинг двинулся дальше. Стоять не имело смысла.
Ещё никому не удавалось выиграть. Иногда проносились слухи о каком-нибудь чудовищном везении, крупном выигрыше, но всё это, как он подозревал, была лишь реклама, которую распространяли заинтересованные лица.
За его спиной машина, перестав стрекотать и щёлкать, со звоном остановилась. Он обернулся. Персик, лимон и апельсин — ведь эта машина была сделана в подражание старым машинам — ситуация, рассчитанная на юношеское чувство юмора старшекурсников.
Итак, он опять проиграл. Но ничего странного в этом не было. Он не мог припомнить, чтобы кто-то выигрывал вообще.
Никто никогда не выигрывал. Вероятно (хотя он не был в этом совершенно уверен), человек опускал монеты в прорезь из чувства патриотического долга, из чувства какой-то преувеличенной туманной гражданской обязанности.
Ибо эти машины и в самом деле обеспечивали финансовой поддержкой государственную программу благосостояния для всех, и в результате клыки зловредного государственного налога были несколько притуплены. Он мимолетно подумал об этом, не зная, одобрять это или нет.
Ему казалось, что во всей этой идее был какой-то неуловимый моральный ущерб. Но ущерб или не ущерб, а идея работала. Он вполне мог позволить, напомнил он себе, проиграть четверть доллара в пользу нуждающихся и уменьшения подоходного налога.
Машина мигнула огнями и выключилась, оставив его одиноко стоять в пустом холле. Развернувшись, Лансинг зашагал в свой кабинет. Ещё несколько минут — и, избавившись от портфеля, он будет на пути к свободному уикэнду.
Повернув за угол, он увидел, что у дверей кабинета его кто-то ожидает. Свободная поза прислонившегося к стене молодого человека безошибочно указывала, что это студент.
Лансинг прошёл мимо него, шаря по карману в поисках ключа.
— Вы меня ждёте? — спросил он юношу.
— Я — Томас Джексон, сэр, — сказал тот. — Вы оставили в моём ящике записку.
— Да, мистер Джексон, кажется, и в самом деле я вас вызывал, — сказал Лансинг, наконец припоминая. Он отворил дверь, и студент вошёл в кабинет. Проследовав за Джексоном, Лансинг
