Саймак Клиффорд Дональд - Машина Онезима
Клиффорд Саймак
Машина Онезима
Накануне отъезда на Южный полюс я поехал к Онезиму. Два долгих года мне
предстояло пробыть там, вдалеке от всего мира, и, разумеется, я не мог уехать,
не попрощавшись с Онезимом, с моим милым Онезимом. Вы его знаете. Его
физиономия потом мелькала на страницах газет всех стран. Классическое лицо
ученого. Лицо, о котором не знаешь, что и сказать - рассеянное оно или
внимательное. Огромный лысый череп, нос-проныра, маленькие черные
глазки-пуговки. Длинная нескладная фигура приветливо наклоняется в вашу
сторону как-то сконфуженно и вместе с тем иронически. Сразу и не определишь,
шутит он или серьезен. Впрочем, могу сказать: Онезим - милейшая душа на свете.
Итак, прихожу я к нему. Он ведет меня в свой захламленный рабочий кабинет,
и я начинаю рассказывать о приготовлениях к поездке, о планах зоологических
поисков. Онезим вежливо слушает меня, но проявляет при этом столько внимания,
как если бы я говорил ему о поездке к тетушке в Саннуа. Вдруг он,
отвернувшись, нагибается, - вытаскивает черную коробку и ставит ее передо мной
на стол среди разбросанных бумаг.
- Видишь, - произносит он торжествующим тоном, - я добился-таки своего.
Готова, работает!
Я нахмурился.
- О чем ты говоришь? Что это за коробка?
- Ну как же, помнишь мой знаменитый проект пишущей машины? - с некоторым
раздражением спросил он.
- Пишущей машины?
- Да, именно пишущей машины!
И тут я вспомнил. Этот Онезим вечно что-нибудь изобретает, у него столько
идей в голове.
- Черт возьми, Онезим, уж не хочешь ли ты сказать, что сделал машину?
Счастливая улыбка расцвела у него на лице:
- Да, да, я ее изобрел. Машину, которая пишет шедевры. Она готова,
работает.
- Работает?
- И еще как! Даешь ей команду, и она тут же выполняет. А больше всего я
горжусь быстротой.
- Быстротой?
- Вот именно. За какие-нибудь тридцать пять минут ты можешь получить
небольшой роман в манере Саган. Сонет в духе Ронсара - за десять секунд. Более
солидные произведения отнимают у нее час-полтора. Вчера вечером я получил
новехонькую трагедию Корнеля за сорок пять минут, большое стихотворение Рембо
за двадцать восемь секунд. Представляешь?
Да, я мог себе представить.
- Онезим, но это невероятно, фантастично! Как же она действует?
- С помощью электроники. Все очень просто. Видишь, вот здесь, с правой
стороны, ряд клавиш. Каждая соответствует жанру произведения: роман, поэма,
стихотворение, драма, сказка, философское эссе и т. д. Налево - небольшой
микрофон. Ты нажимаешь клавишу по своему выбору, наклоняешься к микрофону и
говоришь: Рабле, Расин, Гюго... Словом, все, что хочешь. Потом ждешь. Готовая
рукопись выходит с другого конца машины, причем в двух экземплярах. Надо
только заряжать ее чистой бумагой.
Я воздел руки к небу:
- Онезим, если бы я не знал, что ты человек серьезный...
- Поверь, я говорю совершенно серьезно! Она работает! Пожалуйста, можешь
посмотреть рукописи. Вот они.
И он указал на стопку аккуратно отпечатанных страниц. Я бросился к ним,
перелистал. Онезим не лгал. Там лежало с десяток шедевров. Сенсационный
Бальзак! Одноактовая пьеса Жироду! Огромный исторический роман Дрюона,
несколько стихотворений Гюго... И все превосходны!
Указательный палец Онезима лег на стопку бумаги:
- Всего час двадцать на Дрюона, а такой текст! Тридцать семь минут на
Жироду... Такой производительности мне достаточно.
Я чувствовал себя подавленным таким нагромождением чудес.
- Но что ты станешь делать со всеми этими рукописями, Онезим?
