Саймак Клиффорд Дональд - Друг В Доме
КЛИФФОРД САЙМАК
ДРУГ В ДОМЕ
Когда старый Мозе Абрамс бродил по лесу, разыскивая коров, он
нашел пришельца. Мозе не знал, что это пришелец. Он понял лишь, что
перед ним существо живое и страдающее, а старый Мозе, несмотря на все
россказни соседей, был не из тех, кто может покинуть в лесу раненого.
На вид то было ужасное создание - зеленое, блестящее, с
фиолетовыми пятнами, и оно внушало отвращение даже на расстоянии
двадцати футов.
Оно заползло или, вернее, пыталось заползти в заросли орешника.
Верхняя часть его находилась в кустах, а туловище, ничем не прикрытое,
лежало на поляне. Его конечности время от времени слегка скребли по
земле, стараясь подтянуть тело поглубже в кусты. И оно стонало, но не
очень громко - точь-в-точь, как одинокий ветер, тоскливо воющий под
широким карнизом. Однако в его стоне слышалось нечто большее, чем вой
зимнего ветра; в нем звучало такое отчаяние и страх, что у старого
Мозе волосы стали дыбом.
Старый Мозе довольно долго размышлял над тем, что ему делать с
существом, а потом еще какое-то время набирался храбрости, хотя
многие, не задумываясь, признали бы, что храбрости у него было хоть
отбавляй. Но тут нужна была храбрость безрассудная. Мозе приблизился к
раненому существу и опустился рядом с ним на колени. Хотя смотреть на
существо было тяжко, в его отталкивающем безобразии таилось какое-то
неизъяснимое обаяние - словно оно притягивало н себе именно потому,
что было настолько. отвратительно. И от него исходило совершенно
ужасное, ни с чем не сравнимое зловоние.
Однако Мозе не был неженной. С тех пор как около десяти лет назад
умерла его жена, он жил в полном одиночестве на своей запущенной
ферме, и его методы ведения хозяйства служили пищей для злословия
окрестных кумушек. Раз в год, если у него доходили руки, он выгребал
из дома груды мусора, но остальное время ни и чему не притрагивался.
Поэтому исходивший от существа запах смутил его меньше, чем того
можно было ожидать. Но зато Мозе смутил вид существа, и он не сразу
решился прикоснуться к нему, а когда, собравшись наконец с духом,
сделал это, то очень удивился. Он ожидал, что существо окажется либо
холодным, либо скользким, а может быть, и тем и другим одновременно.
Но ошибся. Оно было на ощупь теплым, твердым и чистым - Мозе словно
прикоснулся к зеленому стеблю кукурузы.
Просунув под раненого руку, он осторожно вытащил его из зарослей
орешника и перевернул на спину, чтобы взглянуть иа его лицо. Лица у
него не было. Верхняя часть туловища кончалась утолщением, как стебель
цветком, хотя тело существа вовсе не было стеблем, а вокруг этого
утолщения росла бахрома щупалец, которые извивались, точно черви в
консервной банке. И тут-то Мозе чуть было не повернулся и не бросился
бежать.
Но он выдержал.
Страх сковал его н вызвал приступ тошноты, а когда ему почудилось,
что жалобный вой издают черви, стадо еще страшнее.
Мозе был упрям. Только упрямый человек мог тянуть такую жалкую
ферму. Упрямый и ко многому равнодушный. Но, конечно, не к страдающему
живому существу.
Наконец, пересилив себя, он поднял существо на руки, и в этом не
было ничего особенного, потому что оно весило мало. Меньше, чем
трехмесячный поросенок, прикинул Мозе.
С существом на руках он стал взбираться по лесной тропинке наверх,
и дому, и ему показалось, что запах стал слабее.
Существо теперь несколько успокоилось и выло значительно тише. И
хотя Мозе не был в этом уверен, иногда ему казалось, будто оно
прижимается н нему, как прижигается и взрослому испуганный и голодный
ребенок. Старый Мозе
