Рейнольдс Мак - Случай С Инопланетянином
Мак РЕЙНОЛЬДС
СЛУЧАЙ С ИНОПЛАНЕТЯНИНОМ
Оторвавшись от шахматной партии, над которой он размышлял, мой друг
поднял голову. Повертев в своих узловатых старческих пальцах слона, он
поставил фигуру, как мне показалось, вовсе не на ту клетку, с какой взял.
Он откинулся в кресле: на его оплывшем лице мелькнула усмешка.
- Похоже, нам придется принимать гостей, доктор.
Стояла поздняя осень с ее густыми туманами, и наша квартира на
Бейкер-стрит казалась отрезанной от всего мира. Откуда-то издалека
доносились гудки клаксонов: вода с крыши капала на подоконник. Внезапно я
услышал приглушенное рычание автомобильного двигателя: машина как будто
проехала несколько метров, остановилась, затем двинулась дальше.
- Должно быть, разыскивают наш дом, - проговорил мой друг. - К кому
еще можно явиться в столь поздний час?
- Мало ли, - отозвался я. Видно, ему не давала покоя память о делах и
событиях чуть ли не полувековой давности, когда у нас ни днем, ни ночью не
было отбоя от посетителей. Не совершил ли я ошибку, когда, поддавшись на
уговоры родственников Холмса, согласился поселиться вместе с ним в нашей
старой квартире в доме N_221-б по Бейкер-стрит, чтобы скрасить последние
годы жизни пожилого сыщика? По словам его родственников выходило, что мой
друг с трудом переносил пребывание на пасеке в Сассексе, куда он, отойдя
от дел, удалился в 1914 году в возрасте шестидесяти лет.
Холмс между тем внимательно прислушивался.
- Так-так... вылезает из машины... подходит к двери... освещает
фонариком номер дома... не тот, но уже близко... возвращается к машине...
запирает ее... идет сюда!
Сказать по правде, мне подумалось, что старикан грезит наяву, однако
взгляд его некогда острых, а теперь слегка слезящихся глаз устремлен был
на колокольчик ночного звонка. Когда тот зазвенел, мой друг удовлетворенно
хохотнул, встал, опираясь на палку, прошаркал к переговорной трубе и
попросил нашего посетителя подняться.
Через какое-то мгновение в дверь постучали. Я пошел открывать.
Порог переступил моложавый черноволосый мужчина, чье чисто выбритое
лицо наполовину закрывали роговые очки с темными стеклами. Модный,
прекрасно сшитый костюм скрадывал некоторую грузность его фигуры. Я
заключил по его виду, что он - завсегдатай клубов и ресторанов.
Меня поразило восклицание моего друга:
- Рад видеть вас снова, мистер Норвуд! Как чувствует себя ваш отец,
сэр Александр?
Посетитель выглядел изумленным:
- Ну и ну, мистер Холмс! Прошло ведь тридцать лет с тех пор, как вы
видели меня. В 1903 году мне было всего лишь пять или шесть лет. Я думал,
мне придется представляться, быть может, напомнить вам имя моего отца.
Хмыкнув, сыщик указал гостю на кресло.
- Ни к чему, ни к чему. Я отчетливо помню все подробности того дела,
когда имел честь помогать вашему замечательному отцу. Это была... дай Бог
памяти... ну да, загадка Глостон-Мэнор. Совершенно верно, загадка
Глостон-Мэнор. И потом, уверяю вас, молодой человек, вы чрезвычайно похожи
на своего отца. Как говорят американцы, вы - вылитый сэр Александр. Ведь
американцы говорят именно так, а, доктор?
- Не знаю, - сказал я холодно. Ему давно уже надлежало быть в
постели, а не вести светскую беседу.
Холмс осторожно опустился в кресло и потянулся за табаком и трубкой,
искоса поглядывая на меня. Обычно в такое позднее время ему возбранялось
курить. Довольно фыркнув, как я полагаю, из-за того, что нарушил мой
запрет, он сказал:
- Мне кажется, молодой человек, вы пришли сюда по собственному
почин
