Райт Ричард - Утренняя Звезда
Ричард Райт
Утренняя звезда
1
Она стояла, приблизив свое черное лицо к запотевшему окну, и
раздумывала: когда же наконец перестанет лить дождик? Пожалуй, зарядил на
всю неделю! Прислушиваясь, как дождь барабанит по крыше, она следила за
бесшумно скользящей полосой желтого света - прожектором на далеком
Мемфисском аэродроме. Он то и дело прорезал дождливую тьму, на секунду
замирал над ее головой, словно сверкающий меч, и пропадал снова. Она
озабоченно вздохнула - Джонни-Бой день-деньской месит грязь, а башмаки-то
у него худые... В окно ей видны были черноземные поля, уходившие далеко во
тьму. Почва уже не вбирала дождя: повсюду стояли лужи. Зевая, она
пробормотала: "От дождя и вред и польза. Либо всходы поднимутся, либо
сгниют в воде, как в могиле". Ее руки были спокойно сложены на животе, от
кухонной жары на лбу выступила легкая испарина. В плите тихонько
потрескивали дрова, овощи в горшке закипали, и время от времени слышалось
негромкое бульканье.
"Мог бы поручить кому-нибудь другому бегать под дождем. Другие сделали
бы это не хуже. Да где там! Разве Джонни-Бой доверит кому-нибудь свое
дело? Непременно надо самому..."
Она взглянула на груду влажного белья в цинковой лохани. Ну ладно, пора
за работу. Повернувшись, она прихватила утюг толстой, в несколько раз
сложенной тряпкой, быстрым движением коснулась его смоченным слюной
пальцем. Накалился! Нагнувшись, она выхватила из лохани синюю рабочую
блузу и встряхнула ее. Выпрямившись, она быстро и ловко перехватила утюг
правой рукой, левой достала кусок воска из жестянки и провела им по днищу
- воск зашипел, как масло на сковороде. Теперь она уже ни о чем не думала;
ее руки машинально двигались, выполняя привычный трудовой обряд. Расправив
рукав, она водила по нему взад и вперед горячим утюгом, пока влажная ткань
не стала жесткой. Она вся ушла в работу, и сама собой с ее губ сорвалась и
зазвучала песня далекого детства:
Он - лилия долины, он - утренняя звезда,
Он первый среди многих и светоч моей души...
Налетел ветер и обдал окно дождем. Пора бы Джонни вернуться домой к
ужину. А хорошо, если б Сэг тоже вернулся сегодня! Как в старое время. А
может быть, он скоро вернется. В письме, что она получила от него на
прошлой неделе, были слова: "Не оставляйте надежды..." Что ж, будем
надеяться. Тогда оба сына, Сэг и Джонни-Бой, опять были бы с ней.
Невольно вздрогнув, она перестала водить утюгом и замерла,
прислушиваясь. Но слышен был только убаюкивающий шепот дождя. Э, что толку
так нервничать. Вечно я тревожусь перед этими собраниями. Напугана с тех
пор, как Сэга арестовали. Она услышала тиканье часов и взглянула на них.
Джонни-Бой опаздывает на целый час! И устал же он, верно, таскаться по
этой грязи... Но это еще был не настоящий страх, скорее, это чувство было
похоже на тяжелое раздумье, чем на страх; казалось, она прижимает к себе
страшную явь, ощущая ее острые режущие тело углы; будто подставляет руку
под ледяную струю в морозное зимнее утро.
Она водила утюгом все быстрее, словно работа могла отвлечь ее от
тяжелых мыслей. Но разве могла она забыть, что Джонни-Бой ходит по этим
мокрым полям, собирая черных и белых коммунистов на завтрашний митинг? Как
раз на этом деле и поймал шериф Сэга, избил его, чтобы дознаться, кто его
товарищи и где они. Бедный мальчик! Они его, должно быть, избили до
полусмерти. Но, слава богу, он ничего не сказал. Мой Сэг не какой-нибудь
неженка. Всегда был смелый.
Это случилось год назад. И теперь каждый раз перед
