Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Райс Энн - Мумия


Анна Райс
МУМИЯ
Перевод Чупрова Е.К.
Начало века
Мумия Великого Рамзеса II восстает из гроба, но это вовсе не чудище из кошмара, а настоящий древний царь, выпивший некогда эликсир бессмертия Царь Древнего Египта влюбляется в женщину XX века. Но эта книга — не просто история небывалой любви.

С самого пробуждения Рамзеса сопровождает целая цепь смертей. Дело ли это рук человеческих или в силу вступило проклятие фараона...
Часть первая
1
Вспышки фотокамер на мгновение ослепили его. Как жаль, что он не может прогнать репортеров.
Они толкутся возле него месяцами — с тех самых пор, когда среди этих унылых холмов к югу от Каира были обнаружены первые археологические находки. Как будто они тоже догадывались. Как будто понимали, что происходит.

Что наконец-то после долгих лет работы Лоуренс Стратфорд приблизился к главному открытию своей жизни.
И вот они здесь — со своими аппаратами, с дымящимися вспышками. Они чуть не сбили его с ног, когда он пробирался по грубо высеченной в горе тропинке к письменам, видневшимся на полураскопанной мраморной двери.
Ему показалось, что сумерки как-то слишком уж внезапно сгустились. Он видел буквы, но не мог их различить.
— Самир! — крикнул он. — Посвети!
— Хорошо, Лоуренс.
Сразу же за его спиной зажегся фонарь, и желтый луч высветил каменную плиту. Так и есть, иероглифы — глубоко врезанные в итальянский мрамор, залитые изумительной позолотой. Такой красоты он никогда раньше не видел.
Он почувствовал жаркое прикосновение нежной руки Самира и начал читать вслух:
“Расхитители могил, подите прочь от этой гробницы, иначе вы разбудите ее обитателя, и гнев его выйдет наружу. Рамзес Проклятый — мое имя...”
Он бросил взгляд на Самира. Что бы это могло значить?
— Продолжай, Лоуренс, ты переводишь гораздо быстрее меня, — сказал Самир.
— “... Рамзес Проклятый — мое имя. Некогда Повелитель Верхнего и Нижнего Египта, Покоритель Хеттов, Строитель Храмов, Любимец Народа, бессмертный страж египетских царей и цариц.

В год смерти Великой Царицы Клеопатры, когда Египет превратился в римскую провинцию, я приговорил себя к вечной тьме. Трепещите, вы, кто позволит лучам солнца проникнуть в эту дверь...”
— Чушь какая-то, — прошептал Самир. — Рамзес Великий правил за тысячу лет до Клеопатры.
— Но эти иероглифы, без сомнения, относятся к эпохе девятнадцатой династии, — возразил Лоуренс. Нетерпеливым движением он отбросил в сторону освободившийся валун. — Взгляни, надпись повторяется — на латинском и на греческом. — Он помолчал, потом быстро прочитал последние три строчки на латыни: — “Предупреждаю: я сплю — так же, как спит земля под ночным небом или под снежным покровом. И если меня однажды разбудить, со мной не справиться никому”.
Лоуренс молча вглядывался в письмена, снова и снова перечитывая их. Он еле расслышал Самира:
— Не нравится мне это. Как ни взгляни, это похоже на проклятие.
Лоуренс неохотно обернулся и заметил, что подозрительность на лице Самира сменилась страхом.
— Тело Рамзеса Великого покоится в Египетском музее в Каире, — произнес тот.
— Нет, — возразил Лоуренс. Легкая дрожь пробежала по его спине. — В Египетском музее покоится тело, но не Рамзеса! Взгляни на орнамент, на печать!

Во времена Клеопатры никто не умел писать древние иероглифы. А эти письмена превосходны и сделаны рукой мастера — как греческие и латинские.
Жаль, что здесь нет Джулии, с грустью подумал Лоуренс. Его дочь Джулия ничегошеньки не боялась. Эту минуту она оценила бы как никто другой.
Пробираясь по тропинке обратно, раста





Содержание раздела