Прус Болеслав - Тени
Болеслав Прус
Тени
Когда на небе угасают солнечные лучи, с земли поднимаются сумерки.
Сумерки - это тысячи невидимых полчищ и миллиарды солдат великой армии ночи.
Эта могучая рать с незапамятных времен сражается со светом, каждое утро
отступает, каждый вечер побеждает, властвует от захода до восхода солнца, а
днем, потерпев поражение, скрывается в потайных местах и ждет.
Она ждет в горных ущельях и в городских подвалах, в чаще лесов и в
глубинах темных озер. Ждет, затаясь в вековых подземных пещерах, в копях, во
рвах, по углам в домах и в пробоинах стен Рассеявшись и как будто исчезнув,
она заполняет, однако, все тайники. Она живет в каждой трещине древесной
коры и в складках одежды, лежит под самой крошечной песчинкой, цепляется за
тончайшую паутинку - и ждет. Вспугнут ее с одного места, она мгновенно
переносится в другое, пользуясь каждой возможностью вернуться туда, откуда
ее прогнали, захватить незанятые позиции и наводнить всю землю.
Когда гаснет солнце, полчища сумерек тихо и осторожно сплоченными
рядами выходят из своих убежищ. Они заполняют в домах коридоры, сени и
тускло освещенные лестницы; выползают из-под шкафов и стульев на середину
комнаты и осаждают занавеси; через люки подвалов и окна они выходят на
улицу, в глухом безмолвии штурмуют стены и крыши и, притаившись на кровлях,
терпеливо ждут, пока не побледнеют на западе алые облака.
Еще минута - и вдруг произойдет огромный взрыв темноты, устремившейся с
земли до самого неба. Звери спрячутся в своих логовищах, люди разбегутся по
домам; жизнь, как растение без воды, съежится и замрет. Краски и очертания
расплывутся, обратясь в ничто; тревога, грех и преступление захватят власть
над миром.
В такую пору на улицах Варшавы появляется странная человеческая фигура
с маленьким огоньком над головой. Она быстро пробегает по тротуарам, будто
спасаясь от темноты, на мгновение останавливается у каждого фонаря, зажигает
веселый свет и исчезает, как тень.
И так изо дня в день, круглый год. Дышит ли весна на полях ароматом
цветов, бушует ли июльская гроза, вздымают ли на улицах тучи пыли
рассвирепевшие осенние ветры или кружатся в зимнем воздухе снежные хлопья, -
едва лишь наступает вечер, человек этот пробегает по городским тротуарам со
своим огоньком, зажигает свет и исчезает, как тень.
Откуда ты приходишь и где ты скрываешься так, что мы не видим твоего
лица и не слышим твоего голоса? Есть ли у тебя жена или мать, которые ждут
твоего возвращения? Встретят ли тебя дети и, поставив в угол твой фонарик,
взберутся ли к тебе на колени и обнимут ли за шею? Есть ли друзья, с
которыми ты делишься своими радостями и печалями, или хотя бы знакомые,
чтобы поговорить о будничных делах?
Есть ли вообще у тебя дом, где тебя можно найти? Имя, чтобы окликнуть
тебя? Потребности и чувства, делающие тебя таким же, как мы, человеком? Или
ты действительно существо бесплотное, безмолвное, неуловимое, и потому
появляешься только в сумерки, зажигаешь свет и затем исчезаешь, как тень?
Мне сказали, что этот человек действительно существует, и даже дали его
адрес. Я отправился в указанный дом и спросил у дворника:
- Живет ли у вас тот, кто зажигает фонари на улицах?
- Да, живет.
- А где?
- Вон в той каморке.
Каморка оказалась запертой. Я заглянул в окно, но увидел только койку у
стены, а возле нее на длинном шесте - фонарик. Самого фонарщика не было.
- Расскажите мне по крайней мере, каков он с виду?
- А кто его знает! - ответил дворник, пожимая плечами. - Я и
