Прэтчетт Терри - Вертушки Ночи
Терри Пратчетт
Вертушки ночи
Чего я не понимаю, констебль, так это - неужели ему интересен блюз?
Потому что жизнь Вайна - это блюз и есть. Такая пластинка с
одной-единственной песней на сторону. Я к тому, что если бы люди были
музыкой, Вайн был бы одной из этих, знаете, старых пиленых записей,
перезаписанных сто раз с какого-нибудь фонографа или как его, где кто-нибудь
по имени, скажем, Глухой Рыжий Робинсон, стоит по колено в Миссиссиппи и
гундит чего-то себе под нос.
Я бы скорее ждал от него интереса к, скажем, Тяжелому Металлу, или к
Панку. Хотя, конечно, он всеми интересуется. В конце концов.
Что? А, да. Да, это мой фургон, который с "Диско Адское Пламя" на боку.
Вайн, понимаете, не водит. Никогда ничем таким не интересовался. Я помню как
мы поехали отдохнуть в самой моей первой машине - я вел, ну и ремонтировал
ее тоже. А у Вайна была задача - держать радио настроенным на пиратские
радиостанции. Ему было все равно куда ехать, лишь бы по холмам, чтобы он мог
ловить Кэролайн или там Лондон. Ну а мне было все равно куда ехать, лишь бы
ехать.
Я-то всегда больше машинами интересовался, чем музыкой. До сегодня. Не
знаю, наверное, больше никогда не буду водить. А то буду сидеть и дергаться
- вдруг кто-то появится на пассажирском сидении...
Да-да, извините. Да. Так вот - дискотека. Идея была такая - фургон мой,
записи - Вайна, остальные расходы - пополам. Это я предложил. Тогда
казалось, что хорошая идея. Вайн живет вместе с мамой, но у них теперь
только и есть для жизни две комнаты, все остальное забито его коллекцией
пластов. Пластинки-то много кто собирает, но, я думаю, Вайн хочет - хотел -
собрать их все, все, что были отштампованы. Он всегда думал, что хорошо
провести время - это в каком-нибудь старом городке перерыть все в
какой-нибудь старой лавке и выйти оттуда, купив что-то с названием типа "Сид
Спутник и Космонавты" или как он там. И что странно - купит он это дело,
доберется до своей комнаты, раздвинет пласты на полке - а там уже стоит
такой аккуратный коричневый конверт с названием группы и датой записи и что
там еще - дожидается.
Или попросит меня отвезти его аж в Престон или еще куда, чтобы найти
какого-то водопроводчика по вызову, который в 1961 назывался Ронни Блестка и
поднялся до 152 места в рейтинге - чтобы спросить, нет ли у того его же
собственной записи лишней. И запись при этом такое старое барахло, что ее
нигде больше не найдешь, даже в специализированных магазинах.
Вайн был из тех коллекционеров, которые не терпят пропусков в своей
коллекции. Это, знаете, почти как религия. Он и вообще-то мог переговорить
Джона Пила, но записи о которых он знал больше всего - это те, которых у
него не было. Он ждал годами своего шанса заполучить какой-нибудь такой
демо-диск, записанный панк-группой, давно перемершей от столбняка,
подхваченного с английских булавок. Но зато к тому моменту, когда он его
получал, он мог рассказать о записи все - вплоть до имени тетки, которая
убирала после них студию. Я говорю - коллекционер.
Ну вот я и подумал - чего еще надо для дискотеки?
Ну, надо-то было еще много чего, и как раз того, чего у Вайна не было -
наружности подходящей, тряпок, здравого смысла, малейшей идеи о том, как
железо работает. Да и трепаться не переставая, как полный идиот, он не мог
тоже. Но тогда мы на это по-другому смотрели, так что свою тачку я загнал,
купил фургон и перекрасили мне его профессионально почти. Только если точно
знаешь, куда смотреть, можно различить надпис
