Прус Болеслав - Затруднения Редактора
Болеслав Прус
Затруднения редактора
Что стерлось на скрижалях прошлого,
Пусть воскреснет в песне или шутке.
- Да натопи ты хоть раз как следует эту чертову печку, разрази тебя
гром! - крикнул довольно солидный мужчина в собачьей, под медвежью, шубе. -
Ну, что ты торчишь здесь, разиня?
- Жду корректуру.
- Осел, как же я буду тебе править корректуру, если у меня пальцы
окоченели?.. Натопи печку, тогда сделаю.
- Да печка же дымит.
- Чтоб вас всех тут продымило, растяпы! - продолжает ругаться мужчина,
по-извозчичьи хлопая себя озябшими руками по бокам. - Разогрей мне хотя бы
чернила, а то и они замерзли!
Парень отправляется с замерзшими чернилами в более теплые места,
мужчина в шубе, отогрев руки, принимается тереть уши ярко-клерикального
цвета, а тем временем в дверях этого храма остроумия появляется метранпаж.
- Пан редактор, - говорит он, - на заглавном рисунке стерся нос.
- А что я могу сделать? Не отдам же я свой нос. Идите к художнику.
- Художник тоже не отдает, у него у самого его нет; да и поздно уже.
- Я замечаю, что вы день ото дня становитесь все остроумнее, пан, как
вас...
- Все мы здесь острим понемногу, пан редактор. Вместо рисунка придется
дать текст.
- А где я возьму вам текст, если сотрудники не прислали рукописей?
- Но вы же собирались дать... этот... скелет... или как его там...
- Ага!.. "Скелет и дева", фантазия! Дам, но пусть кто-нибудь пишет под
мою диктовку; есть у вас подходящий человек?
- Найдется. Здесь наверху живет один, он писцом у адвоката, так я
приведу его к вам.
- Хорошо. Ну, а тебе что? - спрашивает редактор вошедшего в эту минуту
мальчика. - Принес рукопись?
- Какое там, пан редактор! Пан Охватович страшно болен и прислал вам
только записку.
- Давай ее сюда!.. - Читает: - "Весь мир мне опротивел... голова
тяжелая... умираю без надежд и сожаления... Пришлите мне несколько рублей.
Охватович.
Постскриптум. Велите вашему мальчишке купить мне по дороге несколько
лимонов".
- Ах, чтоб ты скис! - кричит редактор, снова принимаясь отогревать
руки. - Чтоб тебя!.. Видел ты пана Охватовича?
- Видел. У него голова обмотана платком.
- А что с ним?
- Не знаю, пан редактор. Прислуга сказала, что вчера его привезли в
первом часу ночи и из саней на руках внесли в комнату. Кажется, он был на
именинах.
- Ах! - вздыхает редактор, падая в кресло и закрывая лицо руками.
В это время входит метранпаж в сопровождении лысого человека средних
лет, физиономия которого отличается спокойствием, граничащим с полнейшим
равнодушием ко всему окружающему миру.
- Вот, пан редактор, пан Дульский пришел писать.
- Хорошо, садитесь и пишите, - отвечает редактор, не отнимая рук от
лица.
- Добрый день! - говорит Дульский все с тем же безразличным видом.
- Туда! - указывает метранпаж; затем усаживает равнодушного писца задом
к спине редактора, подвигает к нему перо и чернила и подкладывает какую-то
газету под бумагу.
- А сколько вам нужно полос "Скелета и девы"? - спрашивает редактор,
обращаясь к метранпажу.
- Две с половиной.
- Какой сегодня холод, - замечает пан Дульский.
- Давайте писать, - говорит редактор, - даже не взглянув на своего
ближнего, взявшего на себя роль каллиграфической машины.
- Я уже лет десять не припомню такой зимы, - уверяет Дульский.
- Заглавие "Скелет и дева", - диктует редактор. Перо Дульского начинает
скрипеть.
"Беспредельная степь (многоточие), ужасная (многоточие), пустынная
степь (многоточие). Вместо зеленой травы белеет снег. Вместо щебета птиц -
злове
