Прус Болеслав - Приключение Стася
Болеслав Прус
Приключение Стася
Герой моего рассказа - личность около тридцати фунтов весу и чуть
поменьше аршина ростом, а совершает она свой жизненный путь всего полтора
года. Этот слой населения взрослые люди называют детьми и, вообще говоря,
относятся к нему недостаточно серьезно.
Поэтому я прежде всего взываю к терпению читателей и не без тревоги
представляю им маленького Стася. Дитя это настолько красивое и чистенькое,
что его могла бы расцеловать любая дама, имеющая обыкновение носить перчатки
на четырех пуговках. У него льняные волосики, большие синие глаза, холщовая
рубашонка и ровно столько зубов, сколько необходимо ребенку в его возрасте.
Кроме того, у него имеется колыбелька, расписанная черными и зелеными
цветами по желтому полю, а также тележка с тем единственным недостатком, что
все ее колеса как будто катятся в разные стороны.
Я был бы безутешен, если бы вышеупомянутые достоинства не завоевали
симпатий Стасю, у которою, к несчастью, помимо них, нет ни одной
необыкновенной черты. Стась не подкидыш, а законорожденный ребенок, он не
проявляет ни малейших способностей ни к воровству, ни к игре на каком-либо
инструменте, и - что, пожалуй, хуже всего - даже его несколько недоразвитый
ум не дает ему права претендовать на принадлежность к знатному роду.
И все же это незаурядный ребенок; так по крайней мере утверждают отец,
его, Юзеф Шарак, по профессии кузнец, мать его Малгожата, в девичестве
Ставинская, и его дед, мельник Ставинский, - не считая кумовьев, приятелей и
других весьма почтенных лиц, имевших возможность утратить обычное свое
хладнокровие, участвуя в церемонии святого крещения.
Само рождение Стася явилось следствием неправдоподобного стечения
обстоятельств. Ибо прежде всего господь бог должен был сотворить два
семейства: кузнецов Шараков и мельников Ставинских; во-вторых, сделать так,
чтобы в одном из них был сын, а в другом дочь; в-третьих, сломать в мельнице
какую-то железную часть и для починки ее привести молодого Шарака именно в
ту пору, когда сердце Малгоси распустилось, как цветок кувшинки на пруду ее
отца. "Поистине чудо!.." - как справедливо заметила старая Гжыбина, делившая
свой досуг между заговариванием болезней и нищенством - то есть двумя
специальностями, позволяющими деревенским старухам знать толк в чудесах.
По единодушному мнению многоопытных женщин, Стась "пошел" в мать, а
потому мы осмеливаемся в первую очередь несколько слов посвятить ей. Это тем
более необходимо, что кузнечихе предстоит сыграть роль героини в событии,
которое (мы с грустью признаем это!) не будет ни уголовным преступлением, ни
романом, взывающим к небу о мщении.
У плотины, проезжей разве только в пятое время года, возле большого
пруда, в который сквозь чащу водорослей гляделась ольховая роща, стояла
мельница. То было старое почерневшее строение с мелкими стеклышками в окнах;
в правой его половине вращались два огромных колеса, благодаря которым оно
тряслось и клокотало уже лет тридцать, нагоняя немалые деньги своему
владельцу, Ставинскому.
У мельника были сын и дочь, уже известная нам Малгося. Сына он послал в
люди учиться, как делать муку самого тонкого помола, а дочь держал при себе.
Недостатка она не знала ни в чем: ни на девичьи тряпки, ни на домашнее
устройство отец не жалел денег. Недоставало ей только ласки.
Старик был не злой человек, но суровый в обращении; разговаривал он
редко и резко, целиком погрузившись в дела. То ему нужно было присмотреть за
батраками, чтоб не вор
