Портер Кэтрин Энн - Передышка
Кэтрин Энн Портер
ПЕРЕДЫШКА
В те времена, по молодости лет, я не могла справиться со всеми бедами,
которые на меня обрушились. Теперь уже неважно, что это были за беды и как
они в конце концов разрешились. Но тогда мне казалось - остается
единственный выход: бежать от них без оглядки, хотя все семейные заповеди и
все мое воспитание непреложно учили, что бежит только трус. Какой вздор! Им
бы лучше научить меня другой науке - отличать храбрость от удальства, ее-то
как раз мне пришлось постигать самой. И я поняла конце концов, что, если мне
не изменит природный здравый смысл, от некоторых опасностей я предпочту
удрать со всех ног при первом же сигнале их приближения. Однако история,
которую я сейчас вам расскажу, произошла до того, как мне открылась вот
какая великая истина: мы не бежим от наших кровных бед, и лучше узнать, чем
они грозят нам, как можно раньше; но не бежать от всех прочих напастей -
явная глупость.
Я поведала своей подруге Луизе, бывшей моей однокашнице и почти
ровеснице, не о своих злосчастьях, а просто об одной заботе: я не знала, где
отдохнуть во время весенних каникул, мне хотелось уехать совсем одной
подальше от города, туда, где все просто и мило и, конечно же, недорого;
только пусть Луиза никому не говорит, где я; ей-то я, разумеется, буду
иногда писать, если она захочет, да и если будет о чем. Луиза сказала, что
обожает получать письма, но терпеть не может отвечать на них; и знает, куда
не надо поехать, и никому ничего не расскажет. Луиза обладала тогда - да
обладает и сейчас - удивительным даром: самые невероятные люди, места и
события приобретали в ее устах привлекательность. Она рассказывала
презабавные истории, но стоило вам случайно стать их свидетельницей, и они
вдруг оборачивались самой мрачной своей стороной. Как эта вот история. Если
хотите, все было точно так, как рассказывала Луиза, и, однако, совсем
по-другому.
- Я знаю, куда тебе надо поехать, - сказала Луиза. - В глубине Техаса,
в черноземном крае, живет патриархальная семья немецких фермеров; дом у них
ведется по старинке, жить так постоянно было бы ужасно, а вот погостить у
них очень приятно. Глава семейства - бородатый старец, сам господь бог; жена
его - матриарх в мужских башмаках;
бесчисленные дочери, сыновья, зятья; толстые младенцы копошатся под
ногами; толстые щенки - моего любимца, черненького, звали Куно; коровы,
телята, овцы, ягнята, козы, индюшки и цесарки бродят по зеленым нагорьям, в
прудах - утки и гуси. Я была там летом, когда созрели персики и арбузы...
- Но сейчас конец марта, - робко заметила я.
- Весна приходит туда рано, - продолжала Луиза. - Я напишу о тебе
Мюллерам, а ты собирайся.
- Так где же все-таки этот рай?
- Почти на границе с Луизианой, - сказала Луиза. - Я попрошу их
поселить тебя в моей мансарде - там так прелестно! Большая комната под самой
крышей с крутыми скатами - до самого пола - по обеим сторонам, когда идет
дождь, крыша чуть-чуть протекает, и поэтому вся дранка на ней расписана
упоительными черно-серо-зелеными разводами, а в углу комнаты - груда
бульварных романов, "Герцогиня", Уйда, миссис Э. Д. Э. Н. Саутворт, стихи
Эллы Уилер Уилкокс - как-то летом у них жила одна дама, большая любительница
почитать, она-то и оставила им свою библиотеку. Ах, как было хорошо! Все
вокруг такие здоровые и веселые, и погода стояла превосходная... А ты
надолго?
Об этом я еще не думала и потому сказала наобум:
- На месяц.
Несколько дней спустя маленький грязный поезд дополз до з
