Пол Фредерик - Те, Кого Принимают В Расчет
Фредерик Пол
Те, кого принимают в расчет
I
На космическом корабле их было пятьдесят. И все они уже довольно
долго жили вместе. Но пятьдесят пять в расчет не идут. Только три,
скажем так, центральные фигуры имеют значение. Одна из них - Гибсен,
украшенный бриллиантовыми эполетами и ниткой прекрасно подобранных
рубинов. Вторая - Брэбент со своими чернильными пятнами тоже принимается
в расчет. И, можно сказать, самая главная из всех - Рей Уэнсли.
Все же остальные не считаются, как бы они ни страдали. Итак, только
эти трое.
Один из тех, кого в расчет не принимают, пронзительно кричал. Он
был здесь самый маленький - крошечный и, так сказать, совсем новенький.
Даже за обшивкой корабля, где готовились к полету разведывательные
ракеты, Брэбент слышал его голос. Гибсен, подпрыгивая, как наживка на
крючке, продвигался по коридору и тоже прекрасно его слышал. Рей слышала
его еще лучше, так как находилась ближе всех к этому самому маленькому
существу. А он извивался от ужасной боли, самой ужасной из всех, которые
когда-либо испытывал, если не считать той, в результате конторой он и
появился на свет пять недель и три дня тому назад.
Рей Уэнсли пальцем ноги подцепила пустую колыбельку малыша, которая
в условиях, в которых они пребывали, была ни к чему, стукнула по кнопке
настенного переговорного устройства и окликнула:
- Мери!
Через секунду из динамика послышалось сонное:
- М... м... м?
- Мери, ты бы лучше пришла сюда и помогла мне, - укоризненно
заметила Рей. Она оставила микрофон включенным и вернулась к ребенку.
Мери была мамой ребенка, и его плач лучше, чем любые убеждения, заставит
ее поторопиться.
Маму ждали около часа. Сеточка для волос сползла у Рей набок, и их
золото рассыпалось по спине. Но дедушке было не до этого. Она то
похлопывала ребенка, то трясла его, приговаривая:
- Давай, милый. Ну, пожалуйста, выпусти воздух для тети Рейчел.
Рей отпустила ребенка и внимательно осмотрела его - крохотное,
искривленное болью личико с закрытыми глазами, безволосая головка,
беспомощно качающаяся на нежной шейке. Если бы на корабле была система
искусственной гравитации, то есть сила тяжести, она бы никогда не
отпустила малыша, нежные шейные мускулы просто не удержали бы его
головку. К тому же, ребенок смог бы сам избавиться от лишнего воздуха в
желудке, который и причинял ему столько боли. Этот ребенок был
совершенно нормальным, и пузырьки воздуха были нормальными, только
условия были другими.
С ним сейчас находилась Рей Уэнсли - девятнадцати лет от роду, семь
из которых она провела в космосе.
На корабле был еще штурман Гибсен, который вовсе не был колонистом!
Он заткнул уши, чтобы не слышать крики из детской, однако тщетно -
комната слишком близко.
Штурман Гибсен сверкал: изящные золотистые кружева украшали его
голубой китель из шелка; пуговицами служили крупные розовые жемчужины;
на пальцах сверкали голубые бриллианты. Он весь блестел и переливался в
лучах скрытых в нишах стен лампочек. Передвигаясь по коридору с помощью
рук, он напевал:
Три маленьких космонавта
Жили на Алефе Четыре -
Пока не пришли гормены
И не выгнали из квартиры!
Эта песенка была не очень популярна среди остальных членов экипажа
колонистов, но надо сказать, и сам Гибсен был не очень популярен. Нет,
он не считал себя обузой, он просто свыкся со своим положением.
Гибсен подал заявление о приеме в экипаж "Первопроходца П", потому
что его задела за живое фраза одной подружки, будто он никогда не сможет
туда попасть. Для поле
