По Эдгар Алан - Продолговатый Ящик
Эдгар Аллан По
Продолговатый ящик
Несколько лет тому назад, направляясь в Нью-Йорк из Чарлстона в штате
Южная Каролина, я взял каюту на превосходном пакетботе "Индепенденс",
которым командовал капитан Харди. Отплытие - если не воспрепятствует погода
- было назначено на пятнадцатое число текущего месяца (июня), и
четырнадцатого я поднялся на борт, чтобы присмотреть за размещением моих
вещей.
На пакетботе я узнал, что пассажиров будет очень много, причем число
дам среди них заметно превышало обычное. В списке я заметил фамилии
нескольких моих знакомых и с большим удовольствием обнаружил, что моим
спутником будет также мистер Корнелий Уайет, молодой художник, к которому я
питал чувство живейшей дружбы. Мы вместе учились в Ш-ском университете, где
были почти неразлучны. Он обладал темпераментом, обычным для гениев, и
натура его слагалась из мизантропии, впечатлительности и пылкости, К этим
качествам следует добавить еще самое горячее и верное сердце, какое
когда-либо билось в человеческой груди.
Я заметил, что его фамилией были помечены целых три каюты, и, вновь
обратившись к списку пассажиров, узнал, что он едет не один, но с женой и
двумя своими сестрами. Каюты были достаточно просторны, и в каждой имелось
по две койки -- одна над другой. Правда, койки эти были настолько узки, что
на каждой мог уместиться только один человек, но тем не менее я не понимал,
почему этим четырем людям понадобились три каюты, а не две. Тем летом мною
владело то мрачное душевное настроение, которому нередко сопутствует
неестественное любопытство ко всяким пустякам, и со стыдом сознаюсь, что по
поводу этой лишней каюты я строил немало не делающих мне чести нелепых
предположений. Разумеется, меня все это нисколько не касалось, однако я
упрямо продолжал ломать голову над тайной лишней каюты. Наконец я нашел
отгадку и даже удивился тому, что такое простое решение не пришло мне в
голову раньше. "Конечно же, с ними едет горничная! - сказал я себе. - Как
глупо было с моей стороны не подумать об этом сразу!" Я еще раз справился со
списком, но оказалось, что они отправляются в путь без прислуги, хотя
первоначально и собирались взять с собой служанку, ибо в список были
внесены, а затем вычеркнуты слова "с горничной". "О, все дело, без сомнения,
в лишнем багаже! - сказал я себе. - Что-то из своих вещей он не хочет везти
в трюме и предпочитает хранить возле себя... А, понимаю! Какая-нибудь
картина... Так вот о чем он вел переговоры с Николини, итальянским евреем!"
Такой вывод вполне меня удовлетворил, и этот пустяк перестал тревожить мое
любопытство.
Сестер Уайета, очаровательных и умных барышень, я знал очень хорошо, но
жены его никогда не видел, так как они обвенчались совсем недавно. Однако он
часто говорил мне о ней с обычной своей пылкой восторженностью. По его
словам, она была необыкновенно красива, остроумна и одарена всевозможными
талантами. Поэтому мне не терпелось познакомиться с ней.
В тот день, когда я посетил пакетбот, то есть четырнадцатого, там
собирался побывать и Уайет с супругой и сестрами, о чем мне сообщил капитан,
а потому я задержался на борту еще час, в надежде, что буду представлен
новобрачной. Но затем капитан получил записку с извинениями: "Миссис У.
нездоровится, а потому она прибудет на пакетбот только завтра перед самым
отплытием". На следующий день, когда я уже покинул отель и направился к
пристани, меня встретил капитан Харди и сказал, что "ввиду некоторых
обстоятельств" (глупая, но удобная с
