Персиг Роберт М - Дзэн И Искусство Ухода За Мотоциклом
Роберт М.Персиг
Дзэн и Искусство Ухода за Мотоциклом
Моей семье
Особую благодарность следует выразить Стюарту Коэну, предоставившему мне свой
кабинет для того, чтоб я мог писать, и миссис Эбигейл Кеньон за критическую
помощь в первых главах.
Примечание автора
То, что следует ниже, основано на подлинных событиях. Хотя многое было
изменено риторики ради, в сущности, к этому следует относиться как к факту.
Тем не менее, это никак не должно ассоциироваться с гигантским объемом
фактической информации, относящимся к практике ортодоксального дзэн-буддизма.
Что же касается мотоциклов, то тут все тоже не слишком документально.
И что хорошо, Федр, И что не хорошо, -- Надо ли просить кого-то рассказать нам
об этом?
ЧАСТЬ 1
1
Не отрывая руки от левой рукоятки мотоцикла, я по часам вижу, что уже восемь
тридцать утра. Ветер даже при шестидесяти милях в час -- теплый и душный. Если
уже в полдевятого жарко и сыро, то как будет днем. Ветер несет едкие запахи
придорожных болот. Мы -- в той части Центральных Равнин, где тысячи топей, где
хороша утиная охота. Мы направляемся на северо-запад от Миннеаполиса в сторону
Дакот. Эта дорога -- старое бетонное двухполосное шоссе, по которому нет
активного движения с тех пор, как несколько лет назад параллельно ему
проложили новую четырехполосную трассу. Когда мы проезжаем очередное болото,
воздух неожиданно холодеет. Когда же болото остается позади, теплеет снова. Я
рад, что опять еду сюда. Вроде несуществующей страны, совершенно ничем не
знаменитой и именно поэтому -- привлекательной. На таких старых дорогах
исчезают все напряги. Мы трясемся по избитой бетонке среди рогоза, лужаек,
опять рогоза и болотной травы. Тут и там мелькает открытая вода, и, если
вглядеться, на краю рогозовых зарослей можно увидеть диких уток. И диких
голубей. ...Вон краснокрылый дрозд. Я шлепаю Криса по коленке. -- Чё? -- вопит
он. -- Дрозд! Он что-то отвечает -- я не слышу. -- Чё? -- ору я, не
оборачиваясь. Он хватает меня за затылок шлема и вопит: -- Я видел их тучу,
па! -- А-а! -- ору я в ответ, потом киваю сам себе. В одиннадцать лет
краснокрылые дрозды не особенно впечатляют. Для этого надо стать старше. У
меня тут примешиваются воспоминания, которых нет у него. Давние холодные утра,
когда болотная трава бурела, а метелки рогоза мотались на северо-западном
ветру. Едкий запах поднимался от жижи, взбаламученной высокими охотничьими
сапогами: мы готовились к восходу солнца и открытию утиного сезона. Иди змы,
когда топи замерзали и мертвели, и можно было часами ходить по льду и снегу
среди мертвых камышей и ничего, кроме серого неба, всякой дохлятины и мороза
не видеть. Дроздов тогда не было. Но сейчас, в июле, они вернулись, и всё
очень даже живет, и каждый квадратный фут этих топей гудит, щелкает, зудит и
трещит, -- целое сообщество миллионов живых существ, тратящих всю жизнь в
каком-то блаженном континууме. Если отпуск проводишь на мотоцикле, видишь все
совершенно иначе. В автомобиле ты всегда в замкнутом купе, а поскольку к этому
привыкаешь, то сложно себе представить, что все, что видишь в окне, -- просто
тот же самый телевизор. Ты -- пассивный наблюдатель, и все движется мимо в
скучном обрамлении. На мотоцикле такой рамки нет. Ты полностью в контакте со
всем вокруг. В самом пейзаже, а не просто созерцаешь его, и это чувство
собственного присутствия ошеломляет. Бетон, проносящийся в пяти дюймах под
ногой, реален, по нему ходишь, и -- вот он, мелькает так, что невозможно
сосредоточи
