Перро Шарль - Замарашка
Шарль Перро
Замарашка
Жил-был один дворянин, и женился он вторым браком на самой гордой и самой
высокомерной даме в свете. Она имела от первого мужа двух дочерей, которые во
всем на нее походили. Дворянин тоже имел уже дочь - доброты и кротости
беспримерной, характером далась она в свою покойную мать, которая была редких
качеств.
Едва успели отпраздновать свадьбу, как мачеха уже показала свой нрав:
стала гнать падчерицу, добрые свойства которой выказывали недостатки ее
дочерей в еще более гнусном виде.
Она заставила ее справлять в доме самую черную работу. Падчерица и посуду
мыла, падчерица в покоях барыни и барышень и полы натирала. Спала она под
крышей, на чердаке, на соломенном тюфяке, тогда как сестры ее жили в комнатах
с паркетными полами, где стояли самые модные кровати и венецианские зеркала,
которые отражали их от головы до пяток.
Бедная девушка сносила все терпеливо и не смела жаловаться отцу, который
ее же разбранил бы, ибо жена вертела им на все стороны. Окончив работу, она
забивалась в уголок камина и садилась прямо на золу, отчего ее обыкновенно
звали Грязнушкой. А младшая сестра, не такая злая, как старшая, называла ее
Замарашкой. Однако Замарашка, хоть и в черном теле, была во сто раз прекраснее
своих разодетых сестер.
Однажды сын тамошнего короля давал бал и пригласил к себе всех знатных
особ. Наши две барышни тоже получили приглашение, ибо они принадлежали к
высшему кругу. Вот они радуются, заботятся, как бы выбрать к лицу платья и
уборы. Новые хлопоты для Замарашки, потому что никому как ей пришлось гладить
воротнички сестер и крахмалить рукавчики. В доме только и речи, что о нарядах.
- Я, - говорит старшая, - надену красное бархатное платье, с кружевами.
- А я, - говорит младшая, - буду в своём простом платье, зато надену
мантилью с золотыми цветами и брильянтовую наколку - этак будет лучше.
Послали за парикмахером, устроить похитрее прическу, и в первом магазине
купили мушки для лица. Призвали к совету и Замарашку, ибо знали, что у нее
хороший вкус. Замарашка подала им отличные советы, даже вызвалась причесать
их, на что сестры согласились.
За прическою они и говорят ей:
- А что, Замарашка, хотелось бы тебе поехать на бал?
- Ах, барышни, вы все насмехаетесь надо мною! Куда уж мне!
- Правда твоя, правда. Вот бы смеху было, если бы Грязнушка да сунулась на
бал.
Другая за такие речи испортила бы им пробор, но у Замарашки было доброе
сердце, и она причесала сестер на славу. Дня два они ничего не ели, так все
радовались. Когда надевали корсеты, изорвали больше дюжины шнурков, - до такой
степени их затягивали, чтобы сделать талию потоньше. И все время они торчали
перед зеркалом.
Наконец блаженный день настал. Сестры уехали. Замарашка долго провожала их
глазами, пока можно было видеть карету. Потом принялась плакать.
Крестная, увидав ее всю в слезах, спросила, что с нею делается?
- Мне хотелось бы... хотелось бы...
Она рыдала так усердно, что не могла кончить. Крестная была волшебница и
говорит:
- Тебе, верно, хотелось бы на бал, а?
- Ах, да! - ответила Замарашка со вздохом.
- Ну, так слушай: будешь умницею? - говорит крестная, - Я это устрою.
Она повела Замарашку в свою комнату и говорит:
- Ступай в сад, принеси мне тыкву.
Замарашка сейчас побежала, сорвала самую лучшую тыкву и принесла ее
крестной, не понимая, как это тыква может ввести ее на бал.
Крестная вычистила тыкву и, оставив из нее только одну кору, ударила ее
своею волшебною палочкою: тыква сейчас превратил
