Пенгборн Эдгар - Постхолокостские Истории 1
ЭДГАР ПЕНГБОРН
ДЭВИ
ПОСТХОЛОКОСТСКИЕ ИСТОРИИ 1
Замечание: герои этого романа выдуманы отчасти - иными словами, они не родятся еще несколько сотен лет.
Посвящается всем из нас, включая Джуди.
1
Я - Дэви, который некогда был королем. Королем Дураков, для чего нужна мудрость.
Это случилось в 323 году, в Нуине, чья восточная граница - побережье огромного моря, в Былые Времена называемого Атлантическим, моря, которое ныне бороздит этот корабль, прокладывая свой путь через серые или золотые дни и безбрежные ночи. Это произошло на моей родине, в Мога, и я был всего лишь мальчишкой, заполучившим золотой горн и начавшим постигать азы музыки.
Затем я провел несколько лет с Бродягами папаши Рамли в Катскиле, Леванноне, Бершере, Вейрманте, Коникуте и Нижних Землях - годы моего взросления, с симпатичными девчонками и хорошими друзьями, когда всегда было достаточно работы. А потом, расставшись с Бродягами, я оказался уже почти мужчиной - ведь иначе женщина, которую я там встретил, моя кареглазая Ники, с остроконечными, точно у эльфа, ушками, никогда бы не обратила на меня внимания.
Я научился читать. По крайней мере, так это называлось там, в скоарской школе, но на самом деле я и понятия не имел ни о чтении, ни о письме до тех пор, пока не связался в Бродягами, пока мое невежество не вывело из терпения мамочку Лору Шо, и она не помогла мне сделать мои первые шаги по пути света. Теперь, когда мне двадцать восемь и я уже искушен в ереси и знаком с отрывками из литературы Былых Времен, я проклинаю законы, которые запрещают большинство книг Былых Времен или делают их доступными лишь для священников...
Сам не знаю, где я набрался такой наглости, чтобы попытаться написать книгу для вас, выдумав вас, поскольку между нами лежит океан и те века, когда вы, люди, не знали ничего о моей части круглого мира. Я просто убежден, что он круглый.
Думаю, мой язык должен больше напоминать стиль Былых Времен, чем речь или письменность настоящего. Те немногие книги, что появляются сейчас, варварски отпечатанные на паршивой бумаге - да и не заслуживающие, впрочем, лучшей,- являются творениями Церкви, произведениями невероятно мрачными: проповеди, притчи, нравоучительные истории.
Действительно, в теперешней речи есть какая-то изюминка, но она доведена до той простоты, которая делает ее невыносимо скучной,- стоит лишь кому-нибудь, кроме священника, использовать слово, которое не понятно с ходу любому олуху, как взгляд тотчас же становится косым, подозрительным, а пальцы ищут камень - излюбленное оружие глупцов, желающих потягаться с мудростью. И, наконец, английский Былых Времен - единственный язык, который может связывать меня с вами, теми, кто, возможно, существует и однажды прочтет эту книгу.
Мы - свободные мужчины и женщины на борту этого судна, не обремененные грузом драгоценной невежественности. В стране, которая изгнала нас, кичатся свободой вероисповедания, свободой, которая на деле означает лишь возможность выбирать небольшие отклонения в рамках поддерживаемой большинством религии. Истинные еретики не нужны, хотя в последнем столетии Былых Времен их не преследовали так, как сейчас, поскольку от главенствующей на этом континенте религии осталось лишь бледное подобие ее прежней адской славы. Святая Мурканская Церковь и несколько безобидных шарлатанских сект, которым она позволяет существовать, по всей очевидности, были неизвестны в Былые Времена, но насколько можно судить на таком расстоянии, христианство в Америке двадцатого века - или как там его называли
