Пауэрс Тим - Врата Анубиса 3
Тим Пауэрс. На странных волнах
Джиму и Вики Блэйлокам, самым
радушным и преданным из друзей,
а также памяти Эрика Бэтсфорда и
Ноэля Пауэрса посвящается
ПРОЛОГ
Удел неприкаянных душ - затеряться
В неведомых людям могучих приливах,
Игрушкою быть тех ветров, что ярятся,
Но шевельнуть даже волос не в силах.
Вильям Эшблес
"...Живей! В разгаре брачный пир,
Жених - мой близкий друг.
Все ждут давно, кипит вино,
И весел шумный круг".
Тот держит цепкою рукой
"И был, - он молвит, - бриг".
Сэмюэл Тейлор Кольридж(1)
Даже легкий морской бриз, несущий вечернюю прохладу, не мог развеять
влажной духоты, накопившейся в густых зарослях за долгий жаркий день, и
стоило Бенджамену Харвуду углубиться в джунгли, следуя за проводником, как
его лицо покрыли бисеринки пота. Харвуд рубанул мачете, стиснутым в левой
- и единственной - руке, и тревожно вгляделся в ночные тени; за пределами
освещенного факелом круга они теснились и нависали, и рассказы о
каннибалах и гигантских удавах казались теперь до ужаса правдоподобными.
Белому человеку трудно поверить в спасительную силу (даже если имеешь
доказательства обратного) коллекции бычьих хвостов, мешочков со священной
золой и амулетов, свисающих с пояса чернокожего. Как ни старайся думать о
фетишах как о чудодейственных гардез, аррес, дрогу, а о спутнике - как о
могущественном бокоре, в этом первобытном дождевом лесу такое помогало
мало.
Чернокожий проводник ткнул факелом в сторону и оглянулся через плечо.
- Теперь налево, - сказал он, тщательно выговаривая английские слова,
и скороговоркой прибавил на исковерканном французском, обычном на Гаити: -
Смотри под ноги - тропу размыло.
- Тогда не торопись, чтобы я видел, куда ты ступаешь, - раздраженно
отозвался Харвуд по-французски. "Интересно, - подумал он, - насколько
прекрасное произношение, приобретенное в школе, пострадало за месяц
общения с людьми, говорящими на этой странной тарабарщине?"
Вскоре подъем стал круче, и Харвуду пришлось убрать мачете, чтобы
рукой хвататься за ветви и подтягиваться вверх. Сердце его бешено
колотилось; казалось, оно вот-вот лопнет от натуги, несмотря на дрогу,
подаренный чернокожим шаманом. Но вскоре они выбрались наконец из
зарослей, и сразу же легкий вечерний бриз с моря овеял лицо приятной
прохладой. Тяжело дыша,
Харвуд остановился и окликнул своего чернокожего проводника. Ему
хотелось хоть немного отдышаться и дать высохнуть взмокшим светлым волосам
и рубашке.
Ветерок шуршал листьями пальм, и между редко растущими здесь деревьями
виднелась поблескивающая рябь пролива, называемого здесь Языком Океана.
Они пересекли его сегодня днем, приплыв с острова Нью-Провиденс. Харвуд
вспомнил, что еще тогда заметил холм, на котором они теперь находились, и
заинтересовался им, хоть необходимость управлять парусом под ругань
недовольного колдуна оставляла мало времени для размышлений.
На картах это место было обозначено как остров Андрос, но все
окрестные жители, с которыми последнее время Харвуду доводилось общаться
больше всего, звали его Isle de Loas Bossals, что, как он понял, значило:
остров Диких (а точнее, Злых) Духов (или, как толковалось в некоторых
случаях, Богов). Про себя же называл его "Берег Персефоны", где, как он
надеялся, ему наконец-то удастся приоткрыть завесу над тайнами Годеса.
Позади послышалось бульканье, и, обернувшись, он успел заметить, как
проводник затыкает пробкой одну из бутылок. В свежем чистом воздухе
разлился аромат рома.
- Проклятие! - разозлился Харвуд. - Ведь мы приготовили ром для
призраков.
Бокор пожал плечами.
