Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Орсенна Эрик - Долгое Безумие


ЭРИК ОРСЕННА
ДОЛГОЕ БЕЗУМИЕ
Аннотация
Это — ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНАЯ книга. Не предоставить ли слово самому автору?
«Речь пойдет о любви, о ней одной, о сорока годах небывалой любви. В Париже, Пекине, Севилье, Кенте и Фландрии…
На пороге нового тысячелетия я опишу неукротимое и вышедшее из моды живое существо — чувство».
Посвящается моей матери и моему отцу, двум бесстрашным бойцам любовного фронта.
Человек, рождаясь, отдается мечте, словно падает в море.
Я тоже свалился в мечту, как в море.
И меня унесло волной.
А иначе я бы не оказался в саду Полного света в окружении гигантских бабочек-лун нежных зеленоватых тонов (Actios selene), не покачивался бы в кресле-качалке, чувствуя постоянное присутствие очень пожилой и очень любимой женщины в морщинах и рябинах и гордясь тем, что прожил жизнь согласно предначертанию. Пожалуй, мне завидуют сами отцы-иезуиты.
Звать меня Габриель. Я еще вполне крепок, несмотря на свой ветхозаветный возраст, в здравом уме и памяти, как ты убедишься.
Итак, еще раз: звать меня Габриель, я сын Габриеля, каучукового короля, которого уже нет в живых. Не стану вдаваться в генеалогические подробности, скажу только, что нам с отцом предшествовали и другие Габриели.

И среди них — первый директор «Радио-Гавана» на Кубе, а раньше — лакей князя де Линя, счастливейшего из людей XVIII века — века, в котором счастья было хоть отбавляй. Когда-нибудь я поведаю и о них, если Бог отпустит мне еще какой-то срок.
Конечно, и под другими именами можно вести почтенное и даже не лишенное поэтичности существование. Но наши жизни, жизни Габриелей, наполнены некой свободой, легкостью, тягой к странствиям, в которых угадывается влияние нашего ангела-хранителя: он не дает нам быть как все и просто ходить по земле.
Как еще объяснить наши судьбы, такие непохожие на другие?
А вот внешне мы ничем не примечательны. И я не исключение: ростом ни велик, ни мал, сероглаз, хотя на солнечном свету и с известной долей снисходительности меня можно назвать и голубоглазым, слаб грудью, особенно с наступлением осени…
Речь пойдет о любви, о ней одной, о сорока годах небывалой любви. В Париже, Пекине, Севилье, Кенте и Фландрии.
Пропади я пропадом, провались сквозь землю, вот тебе крест — я расскажу тебе все, даже то, о чем невозможно рассказывать. Я поведаю тебе правду. Трепещите, семьи!
На пороге нового тысячелетия я опишу неукротимое и вышедшее из моды живое существо — чувство.
Почему я вспомнил об отцах-иезуитах? Дай мне срок. Будет тебе объяснение. А пока просто поверь и мне, и им.

Уж они-то знают толк в великом. Их головы забиты чем угодно, только не мелочным. Вспомни об их устремлениях: безграничная власть, геополитические цели, столкновение цивилизаций лбами, битва за небо…
Ботанический сад
I
Жил-был в середине 60-х годов XX века человек, старающийся быть как все. Под этим он подразумевал быть раз и навсегда женатым и ни в коем случае не походить на своих предков, чья любовная жизнь была чрезвычайно бурной, разнообразной и мучительной.
Дабы привести в исполнение сей незаурядный замысел, он окружил свой брак надежными мерами предосторожности.
Бесповоротно порвал со своим отцом, боясь заразиться от него. Не читал романов. Кино смотрел редко.
Избегая риска, стороной обходил места, навевающие мысли об отъезде: книжные магазины, специализирующиеся на продаже книг с морской тематикой, антикваров, торгующих экзотическими ценностями, бельевые лавки. Никакая географическая карта не украшала его жилья.
В главные свои союзники он избрал професс





Содержание раздела