Олдисc Брайан - Малайсийский Гобелен
Брайан Олдисс
Малайсийский гобелен
КНИГА ПЕРВАЯ
ШАРЛАТАНЫ НА ФОНЕ ГОРОДСКОГО ПЕЙЗАЖА
От поднимавшегося с улицы и вползавшего в окно дыма очертания предметов
становились зыбкими и неясными.
В районе Старого Моста всегда пахло свежераспиленной древесиной,
специями, едой, отбросами из сточных канав и ладаном, курящимся на углу, где
устроился местный колдун по прозвищу Черное Горло. Теперь же явственно
ощущался еще и запах тлеющего дерева. Видимо, торговец опилками в очередной
раз освобождался от лишнего товара.
Я подошел к окну и выглянул наружу.
Улица Резчиков-По-Дереву была заполнена более обычного и пульсировала
утренней жизнью: постоянные обитатели, носильщики, нищие, прихлебатели -
делали все возможное и невозможное, чтобы помешать либо помочь (это было
неясно) шествию шести толстых темнокожих людей в тюрбанах. Сопровождавшие их
слуги несли балдахины, которые предназначались не столько для создания тени,
поскольку летнее солнце в эти утренние часы пригревало еще не очень сильно,
сколько для того, чтобы чем-то выделиться из окружающей толпы.
Дым поднимался от места, где расположился торговец золой, усердно
сжигавший уличный мусор. Одного хорошего вдоха было достаточно, чтобы я
отпрянул от оконной рамы.
Темнокожие жители Востока, очевидно, сошли на берег с триремы, только
что прибывшей в порт. Между крышами Сатсумы были видны ее свернутые паруса.
Я натянул голубые сапоги, сшитые из настоящей крокодиловой кожи; пара
черных сапог была заложена в ломбарде и, по всей вероятности, еще некоторое
время должна будет там оставаться. Я направился на улицу, намереваясь
поприветствовать наступивший день.
Когда я спускался по скрипучей лестнице, то столкнулся со своим другом
де Ламбантом. Он поднимался навстречу мне, потупив взор. Казалось, он
пересчитывает ступени. Мы поздоровались.
- Ты ел, Периан?
- Конечно. Уже несколько часов только этим и занимаюсь. Я отобедал у
Труны. Гвоздем программы был голубиный пирог.
- Ты ел, Периан?
- Сегодня еще нет, если ты отказываешься поверить в голубиный пирог. А
ты?
- По дороге мне попалась горячая коврижка, лежавшая без присмотра на
подносе булочника.
- В порту новый корабль. Может, посмотрим на него по пути к Кемпереру?
- Думаешь, это принесет нам удачу? У меня сегодня плохой гороскоп.
Возможна встреча с женщиной. Сатурн колеблется, а все остальные звезды
против меня.
- А я в такой степени на мели, что не могу даже заплатить Черному Горлу
за благословение амулета.
- Чудесно, когда нет нужды беспокоиться о деньгах. Мы шагали в хорошем
расположении духа. "Цвет потертого костюма выдает в де Ламбанте актера", -
подумал я. В остальном же Гай де Ламбант достаточно приятный парень. У него
темные, проницательные глаза, быстрый ум и острый язык. Он крепко сбит и
ходит важно, с большим достоинством - в тех случаях, когда помнит о своей
походке. Следует признать, что Гай отличный актер, хотя ему не хватает
преданности профессии. Гай идеальный друг. У него много свободного времени,
он беззаботный, тщеславный, распущенный, готов на любые проделки. Когда мы
вдвоем, мы всегда веселимся, что могут подтвердить многие женщины Малайсии.
- Возможно, Кемперер угостит нас завтраком, даже если у него нет для
нас никакой работы.
- Это зависит от его настроения,- сказал де Ламбант,- а также от Ла
Синглы и ее поведения.
Я промолчал. Мы немного ревновали супругу Кемперера - Ла Синглу - друг
к другу. Поззи Кемперер - великий импресарио, один из лучших в Малайсии. И
Ламбант, и я
