Олди Генри - Пентакль
sf_horror Генри Лайон Олди Андрей Валентинов Марина Дяченко Сергей Дяченко Пентакль Ведьма работает в парикмахерской. Черт сидит за компьютером, упырь — председатель колхоза. По ночам на старом кладбище некий Велиар устраивает для местных обитателей бои без правил.
На таинственном базаре веши продают и покупают людей. Заново расцветает панская орхидея, окутывая душным ароматом молоденькую учительницу биологии. Палит из маузера в бесов товарищ Химерный, мраморная Венера в парке навещает искателей древнего клада.
Единство места (Украина с ее городами, хуторами и местечками), единство времени (XX век-«волкодав») и, наконец, единство действия — взаимодействие пяти авторов. Спустя пять лет после выхода знаменитого «Рубежа» они снова сошлись вместе — Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов, а также Марина и Сергей Дяченко, — чтобы создать «Пентакль», цикл из тридцати рассказов.
В дорогу, читатель! Встречаемся в полночь — возле разрушенной церкви. Или утром под часами на главной площади.
Или в полдень у старой мельницы.
2005 ru ru OCR Альдебаран http://www.aldebaran.ru/ admin@aldebaran.ru FB Tools 2005-03-24 7E0A6A33-2238-4CA1-966F-0907A6ABD5E0 1.0 v 1.0 — создание fb2 OCR Альдебаран
Пентакль Эксмо Москва 2005 5-699-09313-3 Олди Г. Л., Валентинов А., Дяченко М., Дяченко С.
Пентакль
Доброжелательные люди — не предметы для искусства.
С. Т. АксаковЗачем выпрыгивать в окно, когда проще перевернуть мебель?
Окна здесь не мыли с прошлого века. Мебель тоже не меняли — столы из белого пластика, высокие седалища типа «сядь-и-дрожи», древний кофейный автомат, встретивший нас недовольным гудением.
Портрет Николая Васильевича Гоголя на пузырчатой от краски стене был явно вырезан из юбилейного «Огонька» тридцатилетней давности. Рядом кнопками — две сверху, одна внизу — прикрепили фотографию: в лучах рассвета сияла рубиновая звезда, водруженная на шпиль.
Звезду чья-то веселая рука, вооружившись углем или черным фломастером, заключила в извилистый круг. Пожалуй, геометр-любитель перед работой изрядно хлебнул горькой.
Звезда в круге.
Пентакль.
Ушедший Век-Волкодав все еще держался в этом странном кафе, куда мы, пятеро, завернули, спасаясь от внезапного дождя. Цеплялся за жизнь всеми годами — когтями, зубами, щербатыми и сточенными от старости, в особенности последними двумя-тремя десятками.
Бармен, обеспечив каждого чашкой напитка, пахнущего горелой резиной, удалился. Спина бармена излучала гордость, достойную венецианского мавра: сделал дело — гуляй смело!..
Тихо. Пусто. Двадцатый век.
Прошлое.
— Луиджи Пиранделло, нобелевский лауреат. «Шесть персонажей ищут автора».
— С точностью до наоборот. Авторы ищут персонажей.
— Шестеро? Ты себя за двоих посчитал?
— Смею напомнить, ничем хорошим у Пиранделло эти поиски не кончились. «Видимость! Реальность! Игра! Смерть!
Идите вы все к черту! Свет! Дайте свет!..»
— А портрет Гоголя — знак, между прочим! Даже перст — указующий.
— Ага… и нос тоже. Указующий.
— На что? На малороссийскую экзотику? На гоголь-моголь с горилкой-морилкой?
— Новый Миргород?
— А что?
— А ничего…
На улице лил дождь. Прохожие спасались под зонтами, под козырьками подъездов, в арках дворов. Портрет классика смотрел мимо нас в залитое водой окно. Классик упрямо воротил длинный нос от рубинового пентакля. Горчил кофе.
Ненаписанная книга Вием стояла на пороге. Поднимите мне веки…
Поднимите мне век.
Двадцатый.
— Ловим героев, а в полночь встречаемся у разрушенной церкви и докладываем об успехах?
— Ведьма работает в парикмахерской? Черт сидит за компьютером?
