О'Коннор Фрэнк - В Процессе Работы
Фрэнк О'Коннор
В процессе работы
Перевод М. Шерешевской
Джеймсу Джойсу повезло: он избежал необходимости издавать свои рассказы
в виде Собрания или Избранного. Хорошая книга рассказов, подобно хорошей
книге стихов, существует сама по себе, как итог жизненного опыта писателя
за определенный срок, и нарушать ее целостность или мешать с другими
произведениями - только портить. "Невспаханное поле", "Уайнсбург, Огайо",
"Англия, моя Англия", "Скрипка рыботорговца", "В наше время" - все это
книги, которые надо читать как единое целое, и желательно в изданиях,
повторяющих первоначальное. Так же надо читать "Дублинцев", и одна из
причин непреходящей славы этого сборника - в его уникальности.
Джойс избежал судьбы большинства новеллистов, потому что, издав
"Дублинцев", перестал писать рассказы. Почему? Характерно, что в сумбуре
современных суждений о Джойсе никому из критиков, по-видимому, даже не
приходит в голову, какой это важный вопрос, не говоря уже о том, как важно
на него ответить. А между тем он лежит на поверхности. Ведь
Джойс-новеллист куда совершеннее, чем Джойс-поэт, однако после "Камерной
музыки" он не перестал писать лирические стихи, мало того - стал писать их
куда лучше. Почему же после "Мертвых" он не написал ни одного рассказа?
Может быть, он решил, что не рожден новеллистом?
Или что уже сделал в этом жанре все возможное? Трудно представить себе,
чтобы настоящий новеллист - скажем, Чехов, - испытавший радость завершения
своего маленького шедевра, перестал писать рассказы, как невозможно
представить себе, чтобы Ките перестал писать стихи. Вот на этот вопрос -
почему? - "Дублинцы"
должны подсказать нам ответ, и, мне думается, они нам его подскажут.
Рассказы, с которых начинается книга, и рассказ "Mepтвые", который ее
завершает, явно сильно разнятся по форме, и хотя содержание сборника вряд
ли выдержано в строго хронологическом порядке, оно иллюстрирует по крайней
мере четыре, а то и пять ступеней в развитии современного новеллиста.
Первая группа рассказов принадлежит к разряду тех, которые редактор
журнала с полным правом отнес бы к очеркам. В первом - "Сестры" - описаны
две невежественные старые девы - сестры высокообразованного священника,
отстраненного от должности из-за нервного расстройства. Смысл этого
рассказа я до сих пор не берусь истолковать. Зато смысл следующего -
"Встреча",_ в котором двое мальчишек, удравших с уроков, встречают так
называемого гомика, не вызывает сомнений, В третьем изображен мальчуган,
который отправляется на ярмарку игрушек, именуемую "Аравия", чтобы купить
подарок обожаемой им девочке, но попадает туда к закрытию.
Все три являются, по-видимому, автобиографическими фрагментами,
воспроизводящими эпизоды из раннего детства писателя; любой из них вполне
мог бы войти в его автобиографический роман "Портрет художника в юности"
и, возможно, даже взят из чернового варианта этой книги - "Стивен-герой".
Кроме типичной джеймсовской антитезы в рассказе "Встреча" - прием, который
в более изощренной форме станет потом излюбленным в арсенале Джойса, -
рассказы эти интересны главным образом в плане стиля. Они написаны стилем,
берущим начало от Уолтера Патера, но позднее впитавшим в себя многие черты
стилистики Флобера. Этот в высшей степени живописный стиль не ставит себе
целью заинтересовать читателя действием, а предлагает ему взамен серию
образов, которые он может принимать или отвергать, но не может
приспосабливать к собственному настроению или понятиям своей
