О'Коннор Фрэнк - Ахиллесова Пята
Фрэнк О'Коннор
Ахиллесова пята
Перевод Н. Рахмановой
У католической церкви есть лишь одно слабое место, хорошо известное
всем добрым католикам. Мы имеем в виду хищниц, прибирающих к рукам
закоренелых холостяков, и в особенности священнослужителей. Экономка
священника - тип совершенно особый. Опыты показывают, что при перемещении
к холостяку, не дававшему обета безбрачия, экономка чахнет и погибает.
Сказать, что она существо бесполое, - значит сказать и слишком много, и
слишком мало. Как и сама церковь, экономка избирает целомудрие для
достижения высших целей, в данном случае - такого подчинения мужчины,
какое просто женам недоступно. Жены, разумеется, добиваются того же, но их
замыслам непостижимым образом мешают плотская любовь, ревность и дети. Ни
для кого не секрет, что многие жены теряют самообладание и рыдают от
ярости при мысли о могуществе экономок священнослужителей. У тех жертвы не
имеют детей по причине обета безбрачия, который исключает всякое общение
их с посторонними женщинами, так что даже чисто деловые переговоры со
священником женщины вынуждены вести через экономку.
Епископ Мойлский не представлял исключения. Его экономка Нелли служила
у него с тех времен, когда он был каноником, и уже тогда прихожане за
глаза говорили: "Нелли с каноником". К примеру, "Нелли с каноником" не
одобряли ночных танцулек, поэтому танцульки попросту прекратились. Ходила
легенда, будто однажды Нелли объявила со ступенек алтаря, что вечерняя
месса не состоится, так как на сегодня она уложила каноника в постель. Она
не начала еще стариться, а в ту пору, о которой идет речь, была женщиной
хорошо сохранившейся, а за ее суетливой, смиренной, льстивой внешностью
скрывался холодный, расчетливый ум. Ее враг каноник Лэйниген величал ее
между своими де Ментенож, но, когда ему доводилось навещать епископа, не
уступал ей в елейности и делал вид, будто обожает ее стряпню и
отвратительный- бутылочный кофе.
Несмотря на все свое слащавое жеманство, Нелли нисколько не
обманывалась насчет каноника, она знала, что он предпочитает французскую
мешанину ее простой добротной кухне, и даже предостерегала от него
епископа.
- Да простит мне господь, милорд, - говорила она кротким голосом, - но
не доверяю я канонику Лэйнигену" Что-то в нем есть неискреннее. Иди это я
по глупостж? Конечно, я женщина старая, бестолковая, но ведь вы это знали,
когда брали меня в услужение.
Как бы там ни было, а Нелли стряпала не для каноника, а для своего
дорогого простака - великана с сердцем ребенка, как она любила поэтически
выражаться.
Единственное, что его по-настоящему тревожило, это как бзи не зачахнуть
от недоедания. И нельзя сказать, что он был обжора, просто у него не было
других забот. Он шал, какими аппетитами обладали духовные лица в старину,
и, сравнивая свои и их достижения по этой части, не мог представить себе,
как он дотянет до девяноста лет. Бывало, съев за обедом целую курочку, он
часами сидел в кабинете, положив руки на колени и размышляя над этим
вопросом, пока Нелли наконец не всовывала в дверь голову.
- Хорошо лги вы себя чувствуете, милорд? - окликала она его.
- Ах нет, Нелли, нехорошо, - отвечал он через плечо упавшим голосом. -
Что-то мне сегодня не по себе.
- Это все из-за курочки! - вскрикивала она, входя с трагическим видом в
комнату. - Так я и знала. Я ведь говорила Тиму Мёрфи. В ней и есть-то было
нечего.
- И я как раз размышлял об этом, - говорил он серьезно, устремляя на
нее с озабоченным видом голубые г
