О'Генри - Стриженый Вол
О. Генри
Стриженый вол
Джефф Питерс был готов спорить со мной без конца, едва
только, бывало, зайдет у нас речь, можно ли считать его
профессию честной.
- Уж на что мы друзья с Энди Таккером, - говаривал он, -
но и в нашей дружбе появлялась очень заметная трещина, -
правда, единственная, - когда мы не могли с ним согласиться
насчет нравственной природы жульничества. У меня были свои
принципы, у Энди свои. Я далеко не всегда одобрял
выдвигаемые Энди Таккером проекты о взимании контрибуции с
публики, а он, - с своей стороны, был уверен, что я слишком
часто вмешиваю в коммерческие операции совесть и наношу
таким образом нашей фирме немалый ущерб.
Случалось, что в наших спорах мы иногда хватали через
край. Однажды в пилу полемики он даже выразился, будто я
нисколько не лучше Рокфеллера.
- Энди! - ответил я. - Я знаю, что ты хочешь нанести
мне обиду. Но мы с тобою давние приятели, и я не стану
обижаться на такие ругательства, о которых ты и сам
пожалеешь, когда к тебе вернется хладнокровие. Ведь я еще
никогда не подлизывался к судебному приставу (1).
Однажды, в летнюю пору, мы с Энди решили отдохнуть в
Кентуккийских горах, в небольшом городишке Грассдейл.
Считалось, что мы скотопромышленники, и к тому же солидные
почтенные граждане, которые приехали сюда на каникулы.
Жителям Грассдейла мы пришлись по душе, и потому мы решили
прекратить военные действия и не морочить их - покуда мы
живем в ихнем городе - ни проспектами каучуковой концессии,
ни сверканием бразильских брильянтов.
Жили мы в гостинице, и вот однажды приходит к нам самый
крупный грассдейлский торговец железною утварью и садится с
нами на веранде, чтобы покурить за компанию. Мы еще раньше
успели хорошо познакомиться с ним, так как нам случалось не
раз наблюдать, как во дворе городского суда он в
послеобеденный час играет в железные кольца. У него была
одышка. Был он крикливый и рыжий. Но в общем толстый и
такой важный, степенный, что даже глядеть удивительно.
Сначала мы поговорили о разных злободневных новостях, а
потом этот Меркисон - у него была такая фамилия - достает из
бокового кармана письмо и с этаким беззаботно-озабоченным
видом дает его нам - почитать.
- Ну, как вам это нравится? - говорит он и смеется. -
Послать такое письмо МНЕ!
Мы с Энди сразу же смекнули, в чем дело. Но делаем вид,
будто внимательно вчитываемся в каждое слово. Письме
напечатано на машинке - одно из тех старомодных писем, где
вам объясняют, каким манером, вы можете за одну тысячу
долларов получить целых пять, - и притом такими бумажками,
что никакой эксперт не отличит их от настоящих. В письме
сообщалось, что эти доллары являются оттисками с подлинных
клише Государственного казначейства в Вашингтоне,
выкраденных тамошним служащим.
- Подумать только, что они смеют с подобными письмами
обращаться ко МНЕ!
- Ну, что за беда! - говорит Энди. - Такие письма
рассылаются и порядочным людям. Если вы не ответите этим
аферистам на первое их письмо, они отстанут. А если
откликнетесь, напишут вам снова и предложат вам привести
ваши доллары к ним и совершить полюбовную сделку.
- Но подумать только, что с подобным письмом они посмели
обратиться ко МНЕ! - возмущается Меркисон.
Через несколько дней он приходит опять.
- Друзья! - говорит он. - Я знаю, вы люди
безукоризненной честности, иначе я не стал бы откровенничать
с вами. Знайте: я написал тем мошенникам, просто так, для
потехи. Они тотчас же прислали ответ: предлагают приехать
в Чикаго. В день своег
