О'Доннелл К М - Как Я Их Обследую
К.О'ДОННЕЛ
КАК Я ИХ ОБСЛЕДУЮ
Перевод И. Гуровой
"... если так будет продолжаться и дальше, то, на мой
взгляд, к 2000 году все население страны разделится на тех,
кто получает пособие по безработице, и тех, кто его выдает.
Середины, по-моему, быть не может. Достаточно ознакомиться
со статистическими данными..."
Окружной инспектор департамента
социального обеспечения города
Нью-Йорка. Январь 1964 года
Чтобы добраться до этого типа, мне пришлось влезть на пя-
тый этаж. Черт знает что, можете мне поверить. Невеселенькое
место - эти старомодные трущобы. А уж дорожки на ступеньках!
Вековой давности и скользкие, как черт знает что. Но я не
жалуюсь. У каждой работы есть свои минусы.
Я несколько раз постучал в дверь и услышал, как он там
ворчит и покряхтывает. Старая история - они не любят, когда
их подымают с постели. Я подождал, а потом забарабанил в
дверь кулаком и раза два выругался. Никогда не надо позво-
лять им думать, будто они что-то значат.
Это помогло. Дверь приотворилась, и в щель высунулась го-
лова и плечи. Он был небольшого роста, подтянутый, с ясными
глазами. И выглядел моложе, чем мне казалось, когда я читал
его заявление.
- Что вам надо? - спросил он. Угрюмо. Опасливо. Обычная
история.
Я показал ему черную тетрадь, которую держал в одной ру-
ке, и мою служебную карточку, которую держал в другой.
- Государственная инспекция. Обследование в связи с вашим
заявлением.
- Но я же подал его только вчера. Я думал, что на предва-
рительное рассмотрение требуется не меньше недели.
- Это новый метод. Мы стараемся не задерживать рассмотре-
ния новых заявлений, а потому собираем данные заранее.
Тут я несколько отклонился от истины: просто его заявле-
ние заинтересовало меня сразу же, как только его положили на
мой стол. Хотя каждый год через мои руки проходят сотни,
этот обещал что-то новенькое.
- Ну хорошо, войдите, - сказал он и открыл дверь.
Я вошел. Комната была гнусная, неописуемо гнусная. Эти
люди живут как свиньи, просто трудно поверить. Мусор по всем
углам, смятая газета, объедки. Ну и прочее в том же роде.
Этому невозможно найти оправдание. Он заметил мой взгляд и
сказал:
- Я совем деморализован. Ну и внутреннему хаосу начинает
соответствовать внешний беспорядок.
Интеллигент. Я кивнул, открыл тетрадь и, осторожно сту-
пая, вышел на середину комнаты, чтобы начать опрос. Мы ни-
когда не садимся там, где сидели эти люди. Остерегайтесь
крыс и насекомых! Так нас инструктируют.
- Я должен задать вам несколько вопросов, - сказал я. -
Во-первых, имя, адрес и так далее - все точно так, как ука-
зано в заявлении? Джон Стейнер, 36 лет, адрес этот?
- У вас же все это есть. Вчера у меня взяли все данные.
- Но мы обязаны проверить, действительно ли человек один
и тот же, - сказал я. - Иногда они подсылают вместо себя ко-
го-нибудь другого, сочиняют целую биографию. Мы должны охра-
нять интересы налогоплательщиков.
Прежде чем он опомнился, я достал дактилоскоп, открыл,
взял его за запястье, прижал его большой палец к подушечке с
тушью, а потом к карточке под крышкой и убрал дактилоскоп.
- Согласно правилам, - сказал я.
- Да, - ответил он, - полное обезличивание индивида - вот
что это такое. Неужели вы не могли сначала предупредить ме-
ня, что вы собираетесь делать?
- Некоторые возражают, - сказал я. - Они понимают, что
попались.
Я открыл его анкету и, поглядывая на него, прочел описа-
ние. Оно довольно точно отвечало его внешности.
- Ну, а теперь несколько вопросов, - сказал я.
