О'Генри - Справочник Гименея
О. Генри
Справочник Гименея
Я, Сандерсон Пратт, пишущий эти строки, полагаю, что
системе образования в Соединенных Штатах следовало бы
находиться в ведении бюро погоды. В пользу этого я могу
привести веские доводы. Ну, скажите, почему бы наших
профессоров не передать метеорологическому департаменту? Их
учили читать, и они легко могли бы пробегать утренние газеты
и потом телеграфировать в главную контору, какой ожидать
погоды. Но этот вопрос интересен и с другой стороны.
Сейчас я собираюсь вам рассказать, как погода снабдила меня
и Айдахо Грина светским образованием.
Мы находились и горах Биттер-Рут, за хребтом Монтана,
искали золота. В местечке Уолла-Уолла один бородатый малый,
надеясь неизвестно на что, выдал нам аванс. И вот мы
торчали в горах, ковыряя их понемножку и располагая запасом
еды, которого хватило бы на прокорм целой армии на все время
мирной конференции.
В один прекрасный день приезжает из Карлоса почтальон,
делает у нас привал, съедает три банки сливовых консервов и
оставляет нам свежую газету. Эта газета печатала сводки
предчувствий погоды, и карта, которую она сдала горам
Биттер-Рут с самого низа колоды, означала: "Тепло и ясно,
ветер западный, слабый".
В тот же день вечером пошел снег и подул сильный
восточный ветер. Мы с Айдахо перенесли свою стоянку повыше,
в старую заброшенную хижину, думая, что это всего-навсего
налетела ноябрьская метелица. Но когда на ровных местах
снегу выпало на три фута, непогода разыгралась всерьез, и мы
поняли, что нас занесло. Груду топлива мы натаскали еще до
того, как его засыпало, кормежки у нас должно было хватить
на два месяца, так что мы предоставили стихиям бушевать и
злиться, как им заблагорассудится.
Если вы хотите поощрять ремесло человекоубийства, заприте
на месяц двух человек в хижине восемнадцать на двадцать
футов. Человеческая натура этого не выдержит.
Когда упали первые снежные хлопья, мы хохотали над своими
остротами да похваливали бурду, которую извлекали из котелка
и называли хлебом. К концу третьей недели Айдахо
опубликовывает такого рода эдикт.
- Я не знаю, какой звук издавало бы кислое молоко, падая
с воздушного шара на дно жестяной кастрюльки, но, мне
кажется, это было бы небесной музыкой по сравнению с
бульканьем жиденькой струйки дохлых мыслишек, истекающих из
ваших разговорных органов. Полупрожеванные звуки, которые
вы ежедневно издаете, напоминают мне коровью жвачку с той
только разницей, что корова - особа воспитанная и оставляет
свое при себе, а вы нет.
- Мистер Грин, - говорю я, - вы когда-то были моим
приятелем, и это мешает мне сказать вам со всей
откровенностью, что если бы мне пришлось выбирать между
вашим обществом и обществом обыкновенной кудлатой,
колченогой дворняжки, то один из обитателей этой хибарки
вилял бы сейчас хвостом.
В таком духе мы беседуем несколько дней, а потом и вовсе
перестаем разговаривать. Мы делим кухонные принадлежности,
и Айдахо стряпает на одном конце очага, а я - на другом.
Снега навалило по самые окна, и огонь приходилось
поддерживать целый день.
Мы с Айдахо, надо вам доложить, не имели никакого
образования, разве что умели читать да вычислять на
грифельной доске "Если у Джона три яблока, а у Джеймса
пять..." Мы никогда не ощущали особой необходимости в
университетском дипломе, так как, болтаясь по свету,
приобрели кое-какие истинные познание и могли ими
пользоваться в критических обстоятельствах. Но загнанные
снегом в хижину на Биттер-Рут, мы впервые почувствовали,
