О'Генри - Методы Шенрока Джольнса
О`Генри
Методы Шенрока Джольнса
Перевод Зин. Львовского
Я счастлив, что могу считать Шенрока Джольнса, великого нью-йоркского
детектива, одним из моих друзей. Джольнса, по всей справедливости, можно
назвать мозгом городского детективного дела. Он - большой специалист по
машинописи, его обязанности заключаются в том, чтобы в дни расследования
"тайны убийства" сидеть в главной полицейской квартире, за настольным
телефоном, и принимать донесения "фантазеров", докладывающих о преступлении.
Но в иные дни, более свободные, когда донесения приходят очень вяло, а
три или четыре газеты уже успели раструбить по всему миру и назвать
некоторых преступников, Джольнс предпринимает со мной прогулку по городу и,
к моему величайшему удовольствию, рассказывает о своих чудеснейших методах
наблюдения и дедукции. Как-то на-днях я ввалился в главную квартиру и нашел
великого детектива сосредоточенно глядящим на веревочку, которая была туго
перевязана на его мизинце.
- Доброе утро, Уотсуп! - сказал он, не поворачивая головы:- я очень
рад, что вы наконец осветили свою квартиру электричеством!
- Я очень прошу вас сказать мне, каким образом вы узнали про это? -
воскликнул я, пораженный. - Я уверен, что я до сих пор никому ровно даже не
намекнул об этом! Электричество было проведено неожиданно, и только сегодня
утром закончилась проводка.
- Да ничего легче быть не может! - весело ответил мне Джольнс. - Как
только вы вошли, я тотчас же почувствовал запах вашей сигары. Я понимаю толк
в дорогих сигарах и знаю еще, что лишь три человека в Нью-Йорке могут
позволить себе курить хорошие сигары и в то же время оплачивать нынешние
счета газового общества, Это - чепушная задача!
А вот я сейчас работаю над другой, моей собственной проблемой!
- А что за веревочка на вашем пальце? - спросил я.
- Да вот в ней-то и заключается моя проблема! - ответил Джольнс.-
Жена повязала эту веревочку сегодня утром для того, чтобы я не забыл послать
что-то домой. Присядьте, Уотсуп, и простите... Я только несколько минут.
Выдающийся детектив подошел к стенному телефону и простоял, с трубкой у
уха, минут десять.
- Принимали донесение?-спросил я после того, как он вернулся на свое
место.
- Возможно, - с улыбкой возразил Джольнс: - до известной степени это
тоже может быть названо донесением. Знаете, дружище, я буду с вами вполне
откровенен. Я, что называется, переборщил. Я увеличивал да увеличивал дозы,
и теперь дошло до того, что морфий совершенно перестал оказывать на меня
действие. Мне необходимо теперь что-то посильнее! Этот телефон сейчас
соединял меня с одной комнатой в отеле "Уольдорф", где автор читал свое
произведение. Ну-с, а теперь перейдем к разрешению проблемы этой веревочки.
После пяти минут самой сосредоточенной тишины, Джольнс посмотрел на
меня с улыбкой и покачал головой.
- Удивительный человек! - воскликнул я: - уже?!
- Это очень просто! - сказал он, подняв палец.- Вы видите этот
узелок? Это для того, чтобы я не забыл!
Значит, он-незабудка! Но незабудка есть цветок (Совершенно
непереводимая игра слов. В оригинале сказано "It is a forget-me-knot! A
forget-me-not is a flower. It was a sack of flour that I was to send home".
Прим. перев.) и, следовательно, речь идет о мешке муки, который я должен
послать домой.
- Замечательно! - не мог я удержать крик изумления.
- Не угодно ли вам пройтись со мной? - предложил Джольнс. - В
настоящее время можно говорить только об одном значительном случае, -
сказал он мне. - Некий Мак-Карти,
