О'Генри - Кафедра Филантроматематики
О. Генри
Кафедра филантроматематики
- Посмотрите-ка, - сказал я, - вот поистине царственный
дар: на образовательные учреждения пожертвовано больше
пятидесяти миллионов долларов.
Я просматривал хронику вечерней газеты, а Джефф Питерс
набивал свою терновую трубку.
- По этому случаю, - сказал он, - не грех распечатать
новую колоду и устроить вечер хоровой декламации силами
студентов филантроматематики.
- Это намек? - спросил я.
- Намек, - сказал Джефф. - Разве я никогда не
рассказывал вам, как мы с Энди Таккером занимались
филантропией? Было это лет восемь назад в Аризоне. Мы
разъезжали в двуконном фургоне по горным ущельям Хила -
искали серебро. Нашли - и продали свою заявку в городе
Таксоне за двадцать пять тысяч долларов. В банке заплатили
нам серебряной монетой - по тысяче долларов в каждом мешке.
Нагрузили мы эти мешки в фургон и помчались на восток как
безумные. Разум вернулся к нам только тогда, когда мы
отмахали миль сто. Двадцать пять тысяч долларов - это
кажется сущей безделицей, когда читаешь ежегодный отчет
Пенсильванской железной дороги или слушаешь, как актер
разглагольствует о своем гонораре; но если ты в любую минуту
можешь приподнять парусину фургона и, ткнув сапогом мешок,
услышать серебряный звон, ты чувствуешь, как будто ты
круглосуточный банк в те часы, когда операции в полном
разгаре.
На третий день приехали мы в городишко - самый чистенький
и аккуратненький, какой когда-либо создавала природа или
фирма Рэнд и Мак-Нэлли (1). Он был расположен у подошвы
горы и украшен деревьями, цветами и двумя тысячами
приветливых, полусонных жителей. Назывался он Флоресвиль
или что-то вроде этого, и природа еще не осквернила его ни
железными дорогами, ни блохами, ни туристами из Восточных
штатов.
Внесли мы наши деньги на имя Питерса и Таккера в банк
"Эсперанца" и остановились в гостинице "Небесный пейзаж".
После ужина сидим и покуриваем; вот тогда-то меня и осенило:
почему бы не сделаться нам филантропами? По-моему, эта
мысль, рано или поздно, приходит в голову каждому жулику.
Когда человек ограбил своих ближних на известную сумму,
ему становится жутковато и хочется отдать часть
награбленного. И если последить за ним внимательно, можно
заметить, что он пытается компенсировать тех же людей,
которых еще так недавно очистил до нитки. Возьмем
гидростатический случай: предположим, некто А. нажил
миллионы, продавая керосин неимущим ученым, которые изучают
политическую экономию и методы управления трестами. Так
вот, эти доллары, которые гнетут его совесть, он непременно
пожертвует университетам и колледжам.
Что же касается Б., тот нажился на рабочих, у которых
всего богатства - руки да инструмент. Как же ему перекачать
некоторую долю своего покаянного фонда обратно в карманы их
спецодежды?
- Я, - восклицает Б., - сделаю это во имя науки. Я
погрешил против рабочего человека, но говорит же старая
пословица, что милосердие искупает немало грехов.
И он строит библиотечные здания на восемьдесят миллионов
долларов, и единственные, кому от этого польза, - маляры да
каменщики, работающие у него на постройке.
- А где же книги? - спрашивают любители чтения.
- А я почем знаю! - ответствует Б. - Я обещал вам
библиотеку - пожалуйста, вот, получите. Если б я вам дал
подмоченные привилегированные акции стального треста, вы что
же, потребовали бы и воду из них в хрустальных графинах?
Идите себе с богом, проваливайте!
Но, как я уже сказал, я и сам из-за такого изобилия денег
заболел филантр
