О'Генри - Громила И Томми (1)
О. Генри
Громила и Томми (1)
В десять часов вечера горничная Фелисия ушла с черного
хода вместе с полисменом покупать малиновое мороженое на
углу. Она терпеть не могла полисмена и очень возражала
против такого плана. Она говорила, и не без основания, что
лучше бы ей позволили уснуть над романом Сент-Джорджа
Ратбона в комнате третьего этажа, но с ней не согласились.
Для чего-нибудь существует на свете малина и полицейские.
Громила попал в дом без особого труда: в рассказе на две
тысячи слов требуется побольше действия и поменьше описаний.
В столовой он приподнял щиток потайного фонаря и, достав
коловорот и перку, начал сверлить замок шкафа, где лежало
серебро.
Вдруг послышалось щелканье. Комнату залило электрическим
светом. Темные бархатные портьеры раздвинулись, и в комнату
вошел белокурый мальчик лет восьми в розовой пижаме, держа в
руке бутылку с прованским маслом.
- Вы громила? - спросил он тоненьким детским голоском.
- Послушайте-ка его! - хрипло воскликнул гость. -
Громила я или нет? А для чего же, по-твоему, я три дня
отращивал щетину на подбородке, для чего надел кепку с
наушниками? Давай живей масло, я смажу сверло, чтоб не
разбудить твою мамашу, у которой заболела голова и она
легла, оставив тебя на попечение Фелисии, не оправдавшей
такого доверия.
- Ах ты, боже мой, - со вздохом сказал Томми. - Не думал
я, что вы так отстали от времени. Это масло пойдет для
салата, когда я принесу вам поесть из кладовой. А мама с
папой уехали в оперу слушать де Решке. Я тут ни при чем.
Это только доказывает, сколько времени рассказ провалялся в
редакции. Будь автор поумней, он бы в гранках исправил
фамилию на Карузо.
- Замолчи, - прошипел громила. - Попробуй только поднять
тревогу, и я сверну тебе шею, как кролику.
- Как цыпленку, - поправил Томми. - Это вы ошиблись.
Кроликам шею не свертывают.
- Неужели ты меня не боишься? - спросил громила.
- Сами знаете, что не боюсь, - ответил Томми. - Неужели
вы думаете, что я не отличу правду от вымысла? Если б это
было не в рассказе, я бы завопил, как дикий индеец, а вы
скатились бы по лестнице и на тротуаре вас бы зацапала
полиция.
- Вижу, ты свое дело знаешь, - сказал громила. - Валяй
дальше.
Томми уселся в кресло и поджал под себя ноги.
- Почему вы грабите чужих людей, господин громила? Разве
у вас нет знакомых?
- Вижу, к чему ты клонишь, - злобно нахмурившись, сказал
громила. - Стара штука. Твоя младенческая невинность и
беззаботность должны вернуть меня к честной жизни. Каждый
раз, как залезешь в дом, где имеется младенец, получается
одна и та же история.
- Может быть, вы посмотрите жадными глазами на тарелку с
холодной говядиной, которую буфетчик забыл на столе? -
сказал Томми. - А то времени у нас мало.
Громила согласился.
- Бедненький, - сказал Томми - Вы, должно быть,
проголодались. Постойте, пожалуйста, в нерешительной позе,
а я вам принесу чего-нибудь поесть.
Мальчик принес из кладовой жареную курицу, банку с
вареньем и бутылку вина. Громила недовольно взялся за нож с
вилкой.
- И часу не прошло, как я ел омаров и пил пиво на
Бродвее, - проворчал он. - Хоть бы эти писаки позволили
человеку принять таблетку пепсина перед едой.
- Мой папа тоже пишет книжки, - заметил Томми.
Громила поспешно вскочил с места.
- А ты говорил, будто он уехал в оперу, - прошипел он
хриплым голосом, подозрительно глядя на мальчика.
- Я забыл сказать, - объяснил Томми. - Билеты он получил
бесплатно.
Громила снова уселся на место и стал обгладывать
