Нове Альдо - 13 Рассказов Из Книги 'супервубинда'
Альдо Нове
13 рассказов из книги "Супервубинда"
ЧЕРТОВА ДЮЖИНА АЛЬДО НОВЕ
Даже Лев Толстой, питавший, мягко говоря, нелюбовь к современным ему
"модернистам" ("Он пугает, а мне не страшно" - это о прозе Л. Андреева),
признавался на склоне лет, что будь он помоложе, написал бы нечто такое, что
было бы совсем уж неизвестно чем...
Свое "совсем уж неизвестно что" написал по молодости лет Альдо Нове (р. в
1967). Нове - одна из самых заметных фигур в стане "юных людоедов", новейшего
течения гипернатурализма в итальянской литературе на рубеже веков. Течение это
оказалось столь бурным, что разделило на два берега итальянскую литературную
критику. С одного берега "каннибалов" упрекают в неоправданной экстремальности
ключевых сюжетов и чуть ли не в программном отсутствии у них лексической
иерархии (когда в литературном отношении ни одно слово не возвышается над
другим); с противоположного - хвалят за... стихийное отсутствие у них
лексической иерархии и вполне оправданную экстремальность ключевых сюжетов.
Надо полагать, резонны оба мнения. Их в определенном смысле примирил известный
итальянский поэт и критик Нанни Балестрини, заметивший, что в тихой заводи
итальянской словесности последних лет "каннибалы" стали единственной
живительной струей.
Сборник дебютных и теперь уже культовых страшилок А. Нове "Вубинда" (1996)
во втором издании разросся до размеров обескураживающей энциклопедии
современной жизни, девизом которой могло бы быть "ни дня без конца света".
Боюсь, однако, что дело не в упадочных настроениях конца тысячелетия, а, как
сказал бы В. Беньямин, в невозможности "непосредственной жизни". Судя по
творчеству Альдо Нове, это сполна ощущается и в "стране высоких вдохновений".
За гладко оштукатуренным фасадом повседневности, в мире Нове, мире легко
узнаваемом, поскольку реальном до оторопи, скрываются поистине ландольфианские
зияния "просто жизни", этакие черные дырищи индивидуального и массового
психоза, пространства-ловушки, энтропия современного сознания. Хочется верить,
что разложенный автором пасьянс "апокалипсиса сейчас" есть еще одна попытка
заговорить тот, главный Апокалипсис, который уж точно покруче будет. Заговорит
ли его А. Нове? Это как фишка ляжет.
И здесь уместно перейти от идейных соображений к самой манере называния
ужасов жизни, составляющей безжалостный и несомненный стиль каннибальского
реализма вообще и Альдо Нове в частности. Рецепт этого стиля - гремучая смесь
из свежих языковых присадок, куда входят рекламные примочки, эстрадные
приколы, эротические пенки, телевизионный стёб, уличная феня и прочий
недоязык, который незаметно подменяет нам праязык и выстраивается автором во
всеядное и крайне неутешительное письмо, доходящее до самопожирания.
Приготовленный в лаборатории писателя этот шипучий словесный коктейль,
казалось, вот-вот разъест последние островки литературы. Как бы не так.
Внезапно затвердев, он сам превращается в литературный реликт. Ведь сказано:
литература начинается там, где кончается литература.
БАДУСАН
Я урыл своих предков за то, что они пенились этим долбаным бадусаном Pure
& Vegetal.
Мазер талдычила, что ее бадусан типа увлажняет кожу. Только я пользуюсь
бадусаном Vidal. И хочу, чтобы все в доме пользовались бадусаном Vidal.
Потому что с детства помню рекламу бадусана Vidal. Неслабая была реклама.
Я лежал в постели и смотрел, как скачет лошадь.
Та лошадь была Свободой.
Я хотел, чтобы все были свободны.
Я хотел, чтобы все покупали Vidal.
А потом фазер
