Нордли Дэвид - Последняя Инстанция
Дэвид Нордли
Последняя инстанция
Я прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как язык крохотного,
захолустного островка на противоестественной, выжженной ультрафиолетом
планетенке с высокой гравитацией и жиденькой атмосферкой становится родным
языком существ, явившихся с нормальных планет, отстоящих на сотни световых
лет. Еще мне довелось видеть, как клетианская восьмеричная арифметика
вытесняет двенадцатиричную и десятичную системы Ду'утии и Земли благодаря
своей рациональности. И я видел, как наши здания взмывают до ду'утианских
стандартов просто в силу общественной надобности. На Тримусе в избытке
уникальных, невероятных и драгоценных вещей! Но если представить, будто
эволюция следует неким предначертанным образом, то я думаю лишь о том, что
Тримус говорит по-английски.
Из заметок Го Зома по поводу Конвенции и Статута Тримуса.
Командор-контролер Дриннил'иб кое-как пристроился, разместил свою лишь
слегка избыточную массу ду'утианских мышц и жира на забронированной для
него подстилке в уютной и тесной - по ду'утианским стандартам - аудитории
Тримусского университета. Все в один голос утверждали, что его "Мемуары
планетного контролера" - труд солидный, хотя и не слишком захватывающий, и
первый претендует на премию за лучшее документальное произведение; Дрин,
конечно, волновался, но не то чтобы изнемогал от нетерпения...
Обязанности церемониймейстера исполнял человек, Ричард Мун -
свежеиспеченный юморист с густой гривой светло-русых волос, ставший
лауреатом премии за нехудожественное произведение в прошлом году. Дрину
вспомнилось, что получил ее Мун за "Летающего кита" - описание
гаргантюанских приключений антрополога Доглоша'идна, которого аэростат
носил над внешним полюсом Тримуса, заселенным клетианами. Ричард Мун
что-то говорил - должно быть, шутил, но внимание Дрина уже переключилось
на Мэри.
Подруга, а зачастую и напарница командора, лейтенант-контролер Мэри
Пирс игриво подтолкнула Дрина: мол, успокойся, старина. Неужто его
волнение так бросается в глаза?
Дрин отстранил Мэри, которая рядом с ним выглядела совсем крохотной. Ну
и ладно, зато она способна проникнуть туда, куда ему из-за размеров путь
заказан, и на диво сильна для своего роста. "Сказывается наследственность,
- отметил про себя Дрин. - Такая сила вполне естественна для существа,
рожденного на планете с высокой гравитацией, да еще прошедшего суровую
подготовку, предписываемую регламентом контролера".
Прикосновение Мэри успокоило и даже - каким-то противоестественным
образом - возбудило. Оба они, любознательные от природы, старавшиеся
смотреть на все вокруг непредвзято, вдобавок испытывали взаимную
привязанность существ, не раз спасавших друг друга от смерти. За годы,
проведенные вместе, у них обнаружилось множество точек соприкосновения,
из-за чего консерваторы ду'утиане стали со временем косо поглядывать на
Дрина. Однако у того имелось на сей счет собственное мнение, которое он,
впрочем, открыто высказывать остерегался.
Дриннил'иб так и не завел ни жен, ни лежбища, за что прослыл в
ду'утианском обществе безродным бродягой. В жизни Дрина присутствовало
некто или нечто, некий эрзац семейного благополучия, посему в отношениях с
соплеменниками особой напряженности все же не возникало. Правда, некоторые
самки иногда намекали, что не прочь присоединиться к гарему (которого у
командора не было). От спаривания Дрин уклонялся: немногочисленные попытки
познакомиться с этой сферой жизни оставили на душе скверный осадок.
Битком наб
