Нолан Уильям Ф - И Веки Смежит Мне Усталость
Уильям Ф. Нолан
И веки смежит мне усталость
Один в мерно гудящей громадине космического корабля,
глубоко в его металлических сотах, Мёрдок ждал смерти.
Ракета - тонкая серебряная игла, пронизывающая черную ткань
космоса, - непоколебимо летела к Земле, а он спокойно
доживал свои последние часы, зная, что приговор
окончательный и надежды нет.
После двадцати лет пребывания в космосе Мёрдок летел
домой.
Дом. Земля. Тайервилль, маленький городок в Канзасе.
Чистый воздух, тенистая улочка и белый двухэтажный домик в
конце квартала. Домой после двадцати лет странствий меж
звезд.
Ракета вспарывала черные бездны космоса, а высоко над ее
мерно пульсирующим атомным сердцем тихо сидел Роберт Мёрдок,
видя и не видя окружающую его бесконечную тьму. Мёрдок
вспоминал.
Он вспоминал лицо матери, ее почти безмолвную мольбу о
благополучном полете, то, как она приникла к нему на долгий,
долгий миг... двадцать лет назад, когда он ступил на трап
корабля. Он вспоминал отца - высокого, обветренного - и то
последнее крепкое рукопожатие перед прощанием.
С трудом верилось, что сейчас они состарились и поседели,
что его отец, должно быть, ходит с палочкой, а мать
обессилела и сгорбилась под бременем лет.
А он сам?
Ему был сорок один год, и космос подверг его суровым
испытаниям - не меньшим, чем выпали на долю его отца на
равнинах Канзаса. Он тоже боролся с бурями - чудовищными,
чужими бурями, яростнее любых, что бушевали на Земле. Он
тоже гнул спину на равнинах под палящими лучами чужих солнц.
Его лицо словно застыло и окаменело, глаза потемнели и ушли
под надбровные дуги.
Роберт Мёрдок достал из кармана стереоснимок родителей.
Теплые, улыбающиеся, любящие лица, ждущие сына домой... Он
осторожно разгладил последнее письмо матери. Она всегда
упрямилась и отказывалась посылать пленки, жалуясь, что
голос ее срывается, что она не в состоянии делиться мыслями
с холодной безликой машиной. Она пользовалась старомодной
ручкой, медленно выводя слова на хрупкой бумаге. Он получил
это письмо как раз перед отлетом на Землю.
"Мой родной! Мы так волнуемся! Снова и снова слушаем с
отцом твой голос. Скоро наконец ты вернешься домой, и мы
благодарим небо, что ты цел и невредим. Мы так хотим тебя
видеть! Ты ведь знаешь, здоровье наше в последнее время
немного пошатнулось. У отца плохо с сердцем, ему не
рекомендуют много двигаться; счастливая весть о твоем
возвращении страшно взволновала его... Да и мне нечем особо
хвастаться - в последнюю неделю у меня появилась какая-то
слабость. Но беспокоиться не надо - ты только не тревожься!
- потому что доктор Том говорит, что у меня еще вполне
достаточно сил и слабость пройдет. Тем не менее я берегусь
и стараюсь отдыхать как можно больше, так что непременно
поправлюсь к твоему возвращению. Пожалуйста, Боб, прилетай
скорей! Мысль о тебе заполняет все наши дни; у нас опять
появилась цель в жизни, и мы молим бога только об одном:
чтобы ты вернулся живой и здоровый. Спеши, Боб, спеши!
С любовью.
Мама"
Роберт Мёрдок отложил письмо и судорожно сжал пальцы.
Лишь короткие часы оставались ему, а до Земли было еще
далеко. Маленький канзасский городок оказался недостижимой
целью. Он знал, что никогда не достигнет ее живым.
И снова, как много раз за последнее время, в голове у
него пронеслись завершающие строки древней поэмы Роберта
Фроста:
Зароки выполнить осталось
И веки смежит мне усталость
Он обещал, что вернется домой, и он выполнит это
обещание. Несмотря на саму смерть, он вернетс
