Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Нидхэм Ричард - Кто Его Просит


Ричард НИДХЭМ
КТО ЕГО ПРОСИТ?
МЕНЯ зовут Джек Мелюзган, и я прибыл в Торонто пятнадцать лет назад из
Бухбарахт-сити. Я приехал сюда, чтобы сообщить одному важному бизнесмену, что
его престарелая матушка занемогла и хочет увидеться с ним перед тем, как
покинуть земную обитель.
Я позвонил в его фирму в то же утро, когда поезд доставил меня в Торонто,
я спросил: "Могу я поговорить с мистером Ступором?" Молодой женский голос
ответил: "Я соединю вас с приемной мистера Ступора". "Мне не нужна ни приемная
мистера Ступора, ни его стол красного дерева, ни его хрустальная пепельница.
Мне нужен мистер Ступор!" - заявил я. Она соединила меня с другим молодым
женским голосом, который спросил: "Кто его просит?". Я ответил: "Джек
Мелюзган". Некоторое время в трубке царило молчание, а потом меня соединили
еще с одним женским молодым голосом, который задан мне тот же вопрос. На этот
раз я с некоторым раздражением ответил: "Конрад Аденауэр". Женский голос
сказал: "Простите, мистер Аденауэр, но, к сожалению, мистер Ступор сейчас на
совещании. Вы могли бы позвонить позже?".
Я позвонил еще раз во второй половине дня и, переговорив с несколькими
молодыми женскими голосами, называя себя поочередно: Чингисханом, Элвисом
Пресли и Лоренсом Оливье, выяснил, что мистера Ступора сегодня уже не будет. Я
позвонил на следующее утро, и мне опять пришлось пройти сквозь строй женских
голосов, чтобы в конце концов узнать, что мистер Ступор в Нью-Йорке. На
следующий день мне сообщили; "Мистер Ступор сегодня очень занят и на звонки не
отвечает".
Так продолжалось несколько недель. Наконец я решил предпринять последнюю
попытку (восемьдесят пятую, насколько я помню). Первому женскому голосу я
представился как Иоганн Себастьян Бах, второму - как генералиссимус Чан
Кай-ши. Когда третий женский голос спросил: "Кто его просит?", ответил: "Вера,
надежда и сострадание, но прежде всего сострадание!". "Благодарю вас, мистер
Состерданни, - ответил голос, - но, к сожалению, мистер Ступор в данный момент
буквально связан по рукам и ногам". "Что же вы его не развяжете?" - спросил я
и повесил трубку.
Заинтригованный тайнами делового Торонто, я остался в этом городе и начал
работать в фирме, где мне был выделен собственный телефон. На звонки я отвечал
сам, и это позволило мне накопить немало интересных наблюдений. Чья-нибудь
секретарша звонила мне и спрашивала: "Это мистер Мелюзган?". Я отвечал: "Да".
"С вами хочет поговорить мистер Двуголофф", - объявляла она. "Как мило.
Спасибо, что вы мне об этом сообщили", - отвечал я и вешал трубку. Раздавался
следующий звонок, и другая секретарша спрашивала: "Это мистер Мелюзган?". Я
отвечал; "Да". "Одну минутку, - говорила она. - Мистер Трехголофф у меня на
проводе". "Боже мой! - восклицал я. - Вы что же, его сушиться повесили?" - и
вешал трубку.
Мне звонили посторонние люди и выражали крайнее удивление, получив
возможность говорить со мной прямо, без всякого вмешательства и перекрестного
допроса. "Это на самом деле мистер Мелюзган?" - часто спрашивали они, и
чувствовалось, что они в полном недоумении. Один из них сказал мне: "Но если
вы сами отвечаете на звонки, это ведь значит, что абсолютно любой может с вами
поговорить?!". Я ответил: "Все мы на этой земле смертны и равны перед богом.
Если кто-то хочет со мной поговорить, то и я хочу с ним поговорить".
Так продолжалось несколько лет. Но когда меня повысили в должности,
начальство фирмы отказалось дать мне возможность самостоятельно отвечать на
тел



Содержание раздела