Моруа Андрэ - По Вине Бальзака
Андре Моруа
По вине Бальзака
Пер. с фр. - А.Строев.
Жизнь подражает искусству гораздо
больше, чем искусство - жизни.
Оскар Уайльд
Весь вечер курили, судили о людях и произведениях - не слишком
доброжелательно, скорее поверхностно, когда к полуночи беседа разгорелась
- так огонь, уже почти потухший, внезапно будит спящего, озарив ярким
светом комнату. Вспомнили о нашей приятельнице, производившей впечатление
легкомысленной особы, которая всех поразила, уйдя в монастырь кармелиток,
и разговор зашел о непостоянстве характеров, о том, что даже умному,
наблюдательному человеку трудно предвидеть самые простые поступки своих
близких.
- Я вот о чем думаю, - сказал я, - как вообще можно что-либо
предвидеть, если в каждом из нас заложены противоречивые возможности.
Случайное происшествие пробудило одни чувства прежде других, и вот вы уже
обмерены, классифицированы и до конца дней не избавитесь от героического
или позорного облика, который придало вам общество. Но ярлык редко
соответствует сущности. И праведников порой посещают нечестивые мысли, но
они их гонят: избранный ими образ жизни таких помыслов не допускает. Но
представьте, что волею обстоятельств эти люди перенесены в другую
обстановку, - их реакция на те же образы будет совершенно иной. Верно и
обратное: прекрасные намерения мелькают, подобно отблескам света, в душах
последних негодяев. Значит, любое суждение о личности абсолютно
произвольно. Принято говорить: "А. - распутник, Б. - мудрец", - так
удобнее. Но для мало-мальски добросовестного психолога характер - величина
переменная.
Тут запротестовал Кристиан. "Да, - сказал он, - то, что вы называете
"личностью", в действительности всего лишь хаос ощущений, воспоминаний,
стремлений, который не в силах упорядочить себя. Но вы забываете, что он
может быть упорядочен извне. Идея соберет разрозненные элементы, как
магнит распределяет металлические опилки по силовым линиям. Большая
любовь, вера в Бога - могущественнейший предрассудок - придают сознанию
скрытую основу, недостававшую ему, и позволяют достичь то состояние
равновесия, которое, в сущности, и есть счастье. Точка опоры души всегда
должна быть вне ее, поскольку... Да вы перечтите "О подражании Христу":
"Когда Ты предаешь меня самому себе, то что я? Одно бессилие и тлен, но,
возлюбя и взыскуя Тебя, я обрел Тебя и в Тебе себя самого".
В этот момент Рено захлопнул книгу, которую листал, поднялся, как и
всегда, когда собирался говорить, и подошел к печи, обогревавшей
мастерскую нашего хозяина.
- Вера? - произнес он, раскуривая трубку. - Да, конечно, вера, страсть
могут преобразить душу... Но тех, кому, как и мне, не выпало счастья
верить, тех, кто уже не может любить, удерживает в равновесии иная сила -
вымысел. Да, именно вымысел. Ведь главное, не правда ли, чтобы человек,
создав свой образ, стремился всегда быть верным ему. Так вот, литература,
театр, как ни странно, помогают мне вылепить эту маску, необходимую для
спасения души - в мирском смысле, разумеется. Когда я чувствую себя
потерянным, когда впустую ищу себя в этом хаосе противоречивых страстей, о
котором сейчас говорил Кристиан, когда я кажусь себе посредственностью,
когда я сам себе не нравлюсь (что бывает довольно часто), я вновь
перечитываю любимые книги и стремлюсь вспомнить свои давнишние чувства.
Позируя самому себе, я вновь вижу тот идеальный автопортрет, который
когда-то нарисовал. Я узнаю избранную мной маску. Я спасен. Князь Андрей
Толстого, Фабрицио Стендаля, Гет
