Моэм Сомерсет - Театр
СОМЕРСЕТ МОЭМ
ТЕАТР
1
Дверь отворилась, Майкл Госселин поднял глаза. В комнату вошла Джулия.
– Это ты? Я тебя не задержу. Всего одну минутку. Только покончу с письмами.
– Я не спешу. Просто зашла посмотреть, какие билеты послали Деннорантам. Что тут делает этот молодой человек?
С безошибочным чутьем опытной актрисы приурочивая жест к слову, она указала движением изящной головки на комнату, через которую только что прошла.
– Это бухгалтер. Из конторы Лоренса и Хэмфри. Он здесь уже три дня.
– Выглядит очень юным.
– Он у них в учениках по контракту. Похоже, что дело своё знает. Поражен тем, как ведутся у нас бухгалтерские книги.
Он не представлял себе, что можно поставить театр на деловые рельсы. Говорит, в некоторых фирмах счетные книги в таком состоянии, что поседеть можно.
«Джулия улыбнулась, глядя на красивое лицо мужа, излучающее самодовольство.
– Тактичный юноша.
– Он сегодня кончает. Не взять ли его с собой перекусить на скорую руку? Он вполне хорошо воспитан.
– По твоему, этого достаточно, чтобы приглашать его к ленчу?
Майкл не заметил лёгкой иронии, прозвучавшей в её голосе.
– Если ты возражаешь, я не стану его звать. Я просто подумал, что это доставит ему большое удовольствие. Он страшно тобой восхищается. Три раза ходил на последнюю пьесу.
Ему до смерти хочется познакомиться с тобой.
Майкл нажал кнопку, и через секунду на пороге появилась его секретарша.
– Письма готовы, Марджори. Какие на сегодня у меня назначены встречи?
Джулия вполуха слушала список, который читала Марджори, и от нечего делать оглядывала комнату, хотя помнила её до мелочей. Как раз такой кабинет и должен быть у антрепренера первоклассного театра.
Стены были обшиты панелями (по себестоимости) хорошим декоратором, на них висели гравюры на театральные сюжеты, выполненные Зоффани и де Уайльдом. Кресла удобные, большие.
Майкл сидел в чиппенделе1 – подделка, но куплена в известной мебельной фирме, – его стол, с тяжелыми пузатыми ножками, тоже чиппендель, выглядел необыкновенно солидно. На столе стояли её фотография в массивной серебряной рамке и, для симметрии, фотография Роджера, их сына.
Между ними помещался великолепный серебряный чернильный прибор, который она подарила как то Майклу в день рождения, а впереди бювар из красного сафьяна с богатым золотым узором, где Майкл держал бумагу, на случай, если ему вздумается написать письмо от руки. На бумаге был адрес: «Сиддонс театр», на конвертах эмблема Майкла: кабанья голова, а под ней девиз: «Nemo m impune lacessit»2.
Желтые тюльпаны в серебряной вазе, выигранной Майклом на состязаниях по гольфу среди актёров, свидетельствовали о заботливости Марджори. Джулия бросила на неё задумчивый взгляд.
Несмотря на коротко стриженные, обесцвеченные перекисью волосы и густо накрашенные губы, у неё был бесполый вид, отличающий идеальную секретаршу. Она проработала с Майклом пять лет, должна была вдоль и поперек изучить его за это время. Интересно, хватило у неё ума влюбиться в него?
Майкл поднялся с кресла.
– Ну, дорогая, я готов.
Марджори подала ему чёрную фетровую шляпу и распахнула дверь. Когда они вышли в контору, юноша, которого заметила, проходя, Джулия, обернулся и встал.
– Разрешите познакомить вас с миссис Лэмберт, – сказал Майкл. Затем добавил с видом посла, представляющего атташе царственной особе, при дворе которой он аккредитован:
– Это тот джентльмен, который любезно согласился привести в порядок наши бухгалтерские книги.
Юноша залился ярким румянцем. На теплую улыбку Джулии, всегда бывшую
