Моэм Сомерсет - О Своих Рассказах
Уильям Сомерсет Моэм
О СВОИХ РАССКАЗАХ
И. Бернштейн, перевод
I
В этой книге тридцать рассказов. Все - приблизительно одинаковой длины и
примерно одного уровня. Первый написан в 1919 году, последний - в 1931-м.
Правда, я писал рассказы в ранней молодости, но потом надолго забросил это
занятие, лет двенадцать или пятнадцать у меня ушло на одни пьесы; так что
когда путешествие по Южным морям неожиданно дало мне подходящий материал, я
сел и написал рассказ (впоследствии названный "Дождь"), будучи хотя и сорока с
лишним лет от роду, но все-таки как начинающий. Поскольку он произвел тогда
маленькую сенсацию, я думаю, читатель простит мне, если я приведу здесь свои
рабочие заметки, легшие в его основу. Написаны они кое-как, в затертых,
неизящных выражениях, ибо природа обделила меня счастливым талантом
непроизвольно находить точные слова для обозначения предметов и к ним -
оригинальные, но меткие эпитеты. Я плыл из Гонолулу в Паго-Паго и по привычке
делал мимоходом зарисовки своих попутчиков, чем-нибудь обративших на себя мое
внимание, - а вдруг в будущем пригодятся. Так, о мисс Томпсон я записал
следующее: "Полная, вульгарно-смазливая, возраст - не более двадцати семи лет.
В белом платье и белой шляпе с большими полями, на ногах - белые высокие
ботинки, над ними выпирают икры в нитяных чулках". В Гонолулу незадолго до
нашего отплытия была полицейская облава в квартале Красных Фонарей, и на
корабле поговаривали, что эта особа отправилась в путь, чтобы избежать ареста.
Дальше у меня записано: "У., миссионер. Высокий, худой, руки и ноги длинные,
словно развинченные, впалые щеки, большие, глубоко посаженные темные глаза,
полный чувственный рот, волосы носит длинные, слегка похож на мертвеца, но
внутри - скрытое пламя. У него крупные, длиннопалые кисти рук довольно
красивой формы. Бледная от природы кожа опалена тропическим солнцем. Миссис
У., его жена. Маленькая, с замысловатой прической, уроженка Новой Англии;
небольшие голубые глаза за стеклами пенсне в золотой оправе, по-овечьи
вытянутое лицо, но производит впечатление не глупости, а постоянной
настороженности. Движения мелкие, суетливые, словно птичьи, ее самая заметная
особенность - голос, тонкий, металлический, монотонный, раздражающий слух
своим назойливым однообразием, точно неутомимый стук отбойного молотка. Одета
в черное, на груди - крестик на золотой цепочке". Она рассказала мне, что У.
был миссионером на Гилбертовых островах, приход его состоял из отдельных
широко раскиданных островков, он часто плавал на большие расстояния в туземной
лодке, а жена оставалась дома и заправляла делами миссии. Нередко на море
подымалось волнение, плавать было небезопасно. Он был миссионером-врачом. Она
говорила о безнравственности туземцев, не понижая голоса, со смаком и
негодованием описывая мне их брачные обычаи, которые были настолько
непристойны, что просто нет слов. Когда они с мужем только приехали, во всех
селениях нельзя было сыскать ни одной порядочной девушки. Она возмущалась
танцами. С миссионером и его женой я разговаривал всего один раз, а с мисс
Томпсон и вовсе ни разу. Но вот наметка сюжета: "Спасающаяся от облавы
проститутка из Гонолулу высаживается в Паго-Паго. Одновременно высаживаются
миссионер с женой и рассказчик. Все вынуждены задержаться на острове из-за
вспыхнувшей эпидемии кори. Миссионер узнает профессию пассажирки и начинает ее
преследовать. Он изничтожает ее, ввергает в стыд и раскаяние, он безжалостен.
По его настоянию губерн
