Моэм Сомерсет - О Своем Романе 'бремя Страстей Человеческих'
Уильям Сомерсет Моэм
О СВОЕМ РОМАНЕ "БРЕМЯ СТРАСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ"
Н. Васильева, перевод
Этот роман столь велик по объему, что, добавляя к нему еще и предисловие,
я испытываю чувство неловкости. Автору не дано бесстрастно судить о своем
творении. Известный французский романист Роже Мартен дю Гар[11] рассказывал
поучительный случай, приключившийся с Марселем Прустом[12]. Прусту хотелось,
чтобы некий журнал напечатал серьезную статью о его выдающемся романе, и сам
написал ее, полагая, что никто лучше автора не оценит по достоинству его
произведение. Потом попросил приятеля, молодого литератора, подписаться под
статьей и отнести в редакцию, что тот и сделал. Через несколько дней редактор
пригласил молодого человека к себе и сказал: "Я не могу напечатать вашу
статью. Марсель Пруст никогда не простит мне, если я опубликую столь
поверхностное и недоброжелательное суждение о его романе". Хотя авторы ревниво
относятся к своим произведениям и не терпят критики, в глубине души они редко
бывают довольны собой. Их мучает сознание, сколь велико несовпадение между
замыслом и его воплощением в произведении, которому было отдано столько
времени и сил. Автор значительно больше досадует на себя за то, что не сумел
выразить задуманное во всей полноте, чем радуется отдельным счастливым
находкам, лестным для его самолюбия. Совершенство - вот заветная цель
художника, и он сокрушается, что не достиг ее.
Поэтому я не стану пускаться в рассуждения о самой книге, а просто
расскажу, как появился на свет этот роман, проживший уже довольно долгую жизнь
в литературе. Пусть читатель не судит меня строго, если мой рассказ не
покажется ему достойным внимания. Первый вариант этого романа я написал, когда
мне было двадцать три года. Получив диплом врача после пяти лет учебы в
медицинском институте при больнице св. Фомы, я отправился в Севилью,
преисполненный решимости литературным трудом зарабатывать себе на хлеб
насущный. У меня сохранилась старая рукопись, но я не прикасался к ней с тех
пор, как прочитал ее, получив от машинистки, и не сомневаюсь, что это было
очень слабое произведение. Рукопись я послал Фишеру Энвину, издателю моей
первой книги (еще будучи студентом, я опубликовал роман "Лиза из Ламбета", и
он имел успех), но Энвин отказался заплатить мне сто фунтов, которые я просил
за новый роман, а все другие издатели вообще не пожелали иметь со мной дело.
Помню, тогда я совсем пал духом, но сейчас я понимаю, это была сама судьба.
Ведь если кто-нибудь из них взялся бы издать мою книгу, я погубил бы тему, до
которой просто не дорос по молодости лет. Я был еще не способен взглянуть на
события с необходимой дистанции времени, и мне не хватало жизненного опыта; он
пришел с годами и поистине обогатил тот роман, какой я в конце концов написал.
Не догадывался я тогда и о том, что легче писать об известных вещах, чем о
неизвестных. Так, я отправил своего героя изучать французский язык в Руан (в
котором сам был лишь проездом), вместо того чтобы отправить его
совершенствоваться в немецком языке в Гейдельберг (где мне довелось жить
самому).
Итак, получив везде отказ, я спрятал рукопись с глаз долой. Написал другие
романы, их напечатали, попробовал себя в драматургии. Пьесы принесли мне
известность, и само собой пришло решение до конца жизни посвятить себя театру.
Но такой выбор я сделал без глубокой внутренней убежденности и, вероятно,
поэтому впоследствии изменил ему. Я был счастлив, вполне преуспевал, много
работал. В голове т
