Мирабо Октав - Сад Мучений
Октав МИРАБО
САД МУЧЕНИЙ
Священникам, солдатам, судьям, людям, воспитывающим, наставляющим и
управляющим людьми, посвящаю я эти страницы убийства и крови.
О. М.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Раз вечером, у одного из наших известнейших писателей собралось несколько
знакомых. Хорошо закусив, они, - не знаю, по какому поводу, а скорее всего,
просто так, - разговаривали об убийстве. Здесь были только одни мужчины, -
публицисты, поэты, философы, доктора, вообще - люди, могущие говорить
свободно, со свойственным им остроумием, с шуточками, не боясь, что вдруг
почувствуют испуг или ужас, которые вызываются чуть-чуть смелым словом на
смущенном лице нотариусов. - Я сказал "нотариусов", как одинаково мог бы
сказать "адвокатов" или "приказчиков", не презрения ради, конечно, но чтобы
точнее определить какое-нибудь среднее состояние французского ума.
С замечательным хладнокровием, таким же превосходным, как будто бы надо
было выразить свое мнение о достоинствах куримой им сигары, член академии
моральных и политических наук сказал:
- Честное слово!.. Я думаю, что убийство - самое величайшее человеческое
занятие и что все наши действия проистекают из него...
Все ждали, что он пространно разовьет свою мысль. Но он умолк.
- Очевидно!.. - произнес один ученый дарвинист.
- И вы, дорогой мой, высказали вечную истину.., потому что убийство
составляет все основание наших социальных установлений, - следовательно, оно
необходимее всего для цивилизованной жизни... Если бы не было больше убийства,
не было бы больше никакого правительства, так как преступления вообще и
убийства в частности являются не только оправданием правительства, но его
единственным разумным основанием... Таким образом, мы жили бы в полнейшей
анархии, чего нельзя себе представить... Итак, надо отбросить мысль совсем
уничтожать убийство, а необходимо разумно и постоянно культивировать его... А
я не знаю лучшего средства культивировать его, как законы. Кто-то воскликнул:
- О, о!
- Ну, что же? - спросил ученый. - Разве мы не в своей компании и не
говорим безо всяких обиняков?
- Пожалуйста! - согласился хозяин дома. - Будем широко пользоваться этим
единственным случаем, когда мы можем позволить себе высказывать свои тайные
мысли, потому что я в своих книгах, а вы в ваших лекциях, все мы можем
преподносить публике только одну ложь...
Ученый глубже уселся в своем кресле, протянул ноги, которые от долгого
лежания одна на другой порядочно онемели и, откинув назад голову, опустив
руки, чувствуя приятное ощущение в желудке от пищеварения, пускал к потолку
кольца из дыма.
- Впрочем, - заговорил он, - убийство в достаточной степени культивируется
само собой... Проще сказать, оно не есть результат той или другой страсти или
патологическая форма вырождения. Это - жизненный инстинкт, присущий нам..,
имеющийся у всех органических существ и управляющий ими, как инстинкт
растительный... Также верно, что долгое время эти два инстинкта так прекрасно
сочетались один с другим, так полно перемешивались друг с другом, что они от
части образовывали только один инстинкт и нельзя было разобрать, который из
них толкает нас давать жизнь и который заставляет отнимать ее, который из них
убийство и который любовь. Со мною откровенно беседовал один известный убийца,
который убивал женщин не за тем, чтобы грабить их, но чтобы насиловать их. "В
эти минуты, - говорил он, - я представлялся себе Богом, и мне казалось, что я
творю мир!".
- А! - воскликнул знаменитый писатель. - Вы еще бу
