Миллер Уолтер мл - Дартселлер
Уолтер Миллер мл. — Дартселлер
В «Универсале» на Пятой авеню давали «Иуда, Иуда» и, судя по афишам, все роли исполняли люди. Райен Торнье несколько недель копил деньги и наконец купил билет на послеобеденный спектакль.
Была возможность посмотреть пьесу, прежде чем, как можно было предвидеть, у театра кончатся деньги и после нескольких недель напряженной, но бесполезной работы занавес опустится в последний раз. Райена переполняло радостное ожидание.
Он работал в Новом Королевском театре уборщиком, где изо дня в день вынужден был наблюдать жалкие судороги нового «драматического искусства», и возможность еще раз побывать в настоящем театре была для него как глоток чистого воздуха. В среду утром он пришел на работу на час раньше и с усердием принялся за уборку. Закончив работу к часу дня, он принял душ, надел костюм и, волнуясь, поднялся по лестнице, чтобы отпроситься у Империо Д'Уччии.
Д'Уччия сидел за шатким письменным столом. Стена позади него была увешана фотографиями легко одетых знаменитых актрис прошлого. Он с непроницаемой улыбкой выслушал просьбу своего уборщика, затем встал, оперся на стол и уставился на Торнье своими маленькими черными глазками.
[Дарстеллер — актер, приглашаемый на ведущую роль из другого театра или с другой киностудии.]
— Уйти? Вы хотите уйти после обеда? — он затряс головой, не в силах поверить в такое.
Торнье беспокойно переступил с ноги на ногу.
— Да, сэр. Я уже закончил работу, и здесь будет Джиггер, на случай если вам что-нибудь понадобится… — Он замялся. Д'Уччия недовольно наморщил лоб.
— Два года я вообще ни разу не отпрашивался, мистер Д'Уччия, — продолжал Торнье, — и я был уверен, что вы не будете против… после всех сверхурочных, которые я…
— Джиггер, — буркнул себе под нос Д'Уччия. — Что еще за Джиггер?
— Он работает в «Парамаунте». Их театр сейчас закрыли на ремонт, и ему не составит труда…
— Я плачу вам, а не Джиггеру. И вообще, что это значит? Вы вымыли пол, убрались и все закончили, так? И теперь вы требуете выходной. От этого-то вся мерзость и заводится, что у людей слишком много свободного времени для безделья.
Пусть машины работают! А людям подай побольше времени для всяких гадостей. — Директор театра встал из-за стола и заковылял к двери. Он высунул голову в коридор, затем проковылял назад и уставил на длинный и благородный нос Торнье короткий и толстый указательный палец.
— Когда вы в последний раз натирали пол в коридоре, а? Торнье от удивления даже рот открыл.
— Так как же, я…
— Не рассказывайте мне сказки. Посмотрите, что творится в коридоре. Посмотрите! Он грязный.
Вы должны сами это видеть.
Он схватил Торнье за руку, подтащил к двери и эффектным жестом указал на старый, истертый паркетный пол.
— Ну? Видите? Грязь уже утопталась! Когда вы в последний раз его натирали, а?
Расстроенный уборщик покорно пожал плечами и вздохнул. Его усталые серые глаза натолкнулись на ликующий взгляд Д'Уччии.
— Так вы отпускаете меня после обеда или нет? — спросил он уже безо всякой надежды. Ответ он знал заранее.
Но Д'Уччия мало было просто отказать. Он начал вышагивать по комнате взад-вперед. Он был явно глубоко задет.
Он бдительно стоял на страже системы свободного предпринимательства и славных традиций театра. Он говорил о золотых добродетелях, трудолюбии и долге. Он размахивал руками и напоминал Торнье разъяренного бульдога, лающего на ворону.
У Торнье покраснело лицо и побелели губы.
— Мне можно идти?
— А когда же вы думаете натирать пол? Чистить кресла и лампы? И когда же Вы уберете
