Маршалл Алан - Страх
Алан Маршалл
СТРАХ
Перевод И. Архангельской
Человек - вот кто может нагнать страху, и тут ты ему равных не ищи -
это я всегда говорил, и Джо был согласен. Погонится за тобой бык, можно
перемахнуть через забор или замереть на месте и стоять не шелохнувшись;
привяжется пес - пнуть его так, чтобы отлетел подальше; но человек... вот
когда страшно! Сцапает тебя за шиворот, а драться с ним силенок нет. И забор
не спасет, и не пнешь его; ты-то маленький, даст он тебе разок, и полетишь
от него кубарем.
Когда ты маленький, а над тобой стоит здоровенный детина, все в тебе
сжимается и замирает от ужаса. Взрослые делают с нами что хотят. Пригнут
тебе башку - ни черта не видно, и руки в ход, как клешнями вцепляются.
Тяжелое это дело - быть малышом среди взрослых. Кое от кого мы с Джо,
бывало, прятались, чуть только завидим издали. Даже не знаю почему. Боялись,
да и все тут.
Джо говорил, что они нас вообще не видят. Проходят мимо, а тебя будто и
нет. А другие наоборот - так и следят за каждым твоим шагом. Очень нам с
Джо, к примеру, нравилось тарахтеть палкой по забору из штакетника -
тра-та-та-та-та. Все же занятие, и никому от этого никакого вреда. Но за
одним забором была живая изгородь и какой-то старикан вечно выставлял над
кустами свою бороду и орал как сумасшедший: "А ну проваливайте отсюда,
бездельники!" И мы улепетывали так, что дух захватывало. А потом долго не
могли в себя прийти. Дышали, как загнанные лошади - знаете, когда сердце
стучит, как молоток.
Джо считал, что самые почтенные жители нашего поселка, они и есть самые
вредные. "Псаломщики" - называл он их. Озабоченные, хмурые, они вечно шепчут
кому-нибудь на ухо: "Ну кто бы подумал, что она на такое способна!"
Мистер Томас был из них первый. У него было два сына, наши ровесники, и
мы иногда с ними играли, но потом бросили - они нам не нравились, ну, мы и
решили держаться от них подальше, а Они злятся, орут на нас: "Бандиты!
Психи!" Я им в ответ: "А пошли вы к черту!" И мы с Джо поворачиваемся к ним
спиной.
Однажды под вечер шли мы с Джо мимо кузницы - она еще была открыта, - и
вдруг оттуда выходит мистер Томас и зовет нас: "Эй вы, зайдите-ка на
минутку".
Он отступил за порог, ну мы с Джо и вошли. Мы понятия не имели, чего
ему от нас надо. Он был из тех, от кого мы прятались, но сейчас он все зубы
оскалил в улыбочке, так что мы вошли в кузню без особых подозрений, хотя я
не люблю таких, кто вот так улыбается.
Он закрыл за нами дверь и задвинул ее на засов. В кузницах полы
земляные, а окон нет, и там сразу стало темно. Мы с Джо жались друг к
дружке, как два жеребенка, которых заперли в загоне, чтобы поставить клеймо.
Стоим и озираемся, да только здесь не загородка, а стены. Вид мистера Томаса
мне не понравился. Мы с Джо всегда боялись, как бы нам не заехали кулаком по
носу. Вдруг останемся плосконосыми? А мистер Томас, случись, никого нет
рядом, мог стукнуть ребенка, он был из таких.
Он вцепился мне в плечо. Огромный, страшный, как дьявол. Я был где-то у
него под ногами.
- Давно я ждал случая поговорить с тобой, голубчик! - вкрадчиво
проговорил он и повернул меня к себе лицом. - Это ты моих сыновей ругаться
учишь, паршивец ты этакий? - рявкнул он вдруг.
Я ушам своим не поверил. Меня обуял жуткий страх. Я не мог
шевельнуться. А он все крепче сдавливал мне плечо, впивался в него когтями.
- Если еще хоть раз при них выругаешься, разделаюсь с вами обоими. - Он
взглянул на Джо. - Вы две всех ребят в школе портите. Уж я вас от этого
отуч
