Маршалл Алан - Это Трава
Алан Маршалл
Это трава
Это поистине мысли всех людей, во все времена, во всех странах,
они родились не только во мне,
Если они не твои, а только мои, они ничто или почти ничто,
Если они не загадка и не разгадка загадки, они ничто,
Если они не столько же вблизи от меня, сколько вдали от меня,
они ничто.
Это трава, что повсюду растет, где есть земля и вода,
Это воздух для всех одинаковый, омывающий шар земной.
У. Уитмен, Листья травы
(Из поэмы "Песня о себе".
Перевод К. Чуковского)
Другу моему
доктору Иану Макдональду
посвящаю
* КНИГА ПЕРВАЯ *
ГЛАВА 1
Я сидел прямо против него, нас разделял только большой полированный
стол. Это был грузный человек, заполнивший собой мягкое вертящееся кресло и
как бы слившийся с ним.
Лицо у него было полное, обрюзглое, под мясистыми щеками и подбородком
словно не было костей. Голубые глаза смотрели на меня с. той особой
пристальностью, которая вырабатывается привычкой подмечать все, что
происходит вокруг. Глаза эти давно потеряли способность выражать простые
дружеские чувства. Слишком долго они видели в людях всего лишь части
механизма, предназначенного для его продвижения вверх, и не могли сохранить
человечность, которую я по наивности искал в них.
На нем был серый, хорошо сшитый костюм и белая рубашка, выстиранная и
накрахмаленная в одной из лучших прачечных города. Манжеты рубашки,
застегнутые золотыми запонками, виднелись из-под рукавов пиджака ровно
настолько, насколько полагалось. Кожа на руках была бледной и тонкой, как
папиросная бумага. Тыльная сторона рук была покрыта сеткой мелких морщин,
однако ладони оставались совсем молодыми.
Вот уже шесть месяцев я встречался с людьми этого сорта.
Он вертел в руках письмо, не читая. Он прочел его раньше. Теперь он
мысленно подыскивал слова, которые должен был сказать мне, слова неприятные,
но неизбежные, с его точки зрения.
Я знал содержание письма - я сам его написал. Оно было датировано 5
декабря 1920 года.
"Многоуважаемый сэр, - значилось в письме. - Из объявления в
сегодняшнем номере "Эйдж" я узнал, что Вы ищете для своей конторы младшего
клерка, и прошу принять меня на эту должность.
Мне восемнадцать лет, я студент Коммерческого колледжа, "где изучаю
бухгалтерию. Сейчас готовлюсь к выпускным экзаменам. Все предварительные
экзамены я уже сдал.
Прилагаю четыре характеристики-рекомендации. Рекомендации служебной у
меня нет, поскольку я еще нигде не работал в конторах.
Буду благодарен, если вы примете меня для личной беседы, и я сообщу вам
тогда все необходимые дополнительные сведения.
С уважением, Алан Маршалл".
Год назад, когда я только начал рассылать такие письма бизнесменам,
нуждающимся в клерках, в нем был еще один абзац:
"К несчастью, из-за перенесенного в детстве полиомиелита, я хожу на
костылях. Это ни в какой мере не скажется на моей работе в качестве клерка и
не помешает мне носить тяжелые конторские книги".
Я не получил ни одного ответа на письмо с этим чистосердечным
признанием, и долго не мог понять, в чем дело, пока наконец отец,
встревоженный отсутствием ответов, сам не прочел одно из моих писем.
Отец долго держал письмо в руках, затем перевернул его и поглядел на
обратную сторону, как будто и ее вид имел значение. Потом он опустил письмо
на стол, подошел к кухонному окну и уставился на опоясывавшие горизонт
голубые горы, гряда которых подходила вплотную к прилегавшему к дому
пологому фруктовому саду.
Отец снял этот дом у подножья лесистых холмов в двенадцати милях от
Мельбурн
