Марз Ф - Кот Робинзон
Ф. Марз
КОТ РОБИНЗОН
Он чувствовал, что вода наполняет его уши, чувствовал страшный шум в
голове и во рту отвратительный вкус. Потом что-то ударило его, и с
инстинктом, свойственным его породе, он схватился за это "что-то" всеми
своими когтями.
Раздался крик, треск, что-то взлетело к лунному небу, - и он остался
один на лоне взволнованных вод. Он и стул, за который он отчаянно
цеплялся.
Через некоторое время он вскарабкался выше и сел верхом на плясавший
стул, а луна, выглянувшая на миг из-за облачной дымки, ярко осветила
кота с плоской головой, прижатыми ушами и зелеными-презелеными глазами,
злобно сверкавшими во мраке.
Пароход, его пароход, на котором он жил и где по-свойски
расправлялся с крысами, - этот пароход исчез в несколько минут так
бесследно, точно никогда его и не было.
Каким образом, почему? Этими вопросами кот не интересовался. Выражая
свирепым ворчанием свое неудовольствие он напряженно прислушивался в то
же время к слабому скрипу весел в уключинах, удалявшемуся в ночи, да,
удалявшемуся, а не приближавшемуся.
На мгновение им овладела дикая мысль бросить все и плыть в ту
сторону, откуда шел этот звук. Но врожденная осторожность кошачьей
породы удержала его от этого безумного шага.
И он остался; он сидел, тесно прижавшись к деревянным ножкам стула и
фыркая на соленую воду, брызги которой попадали ему в глаза.
Он мог и умел ждать с тем изумительным кошачьим, превосходящим
всякое воображение терпением, которое всосал с молоком матери.
Внезапно стул перестал плясать, подскочил, закачался из стороны в
сторону, дернулся вперед и сел на мель с таким толчком, что кота
подбросило высоко в воздух, и он птицей перелетел далеко на берег.
Как он упал, так и лежал, не шевелясь, распластавшись на песке и
ожидая, в каком новом образе смерть налетит на него из мрака ночи.
Следующая волна едва-едва докатилась до него, но он все же отполз
подальше, отряхивая лапы со всей своей природной ненавистью к воде,
словно сам давным-давно не промок насквозь.
Потом кот ощупал себя, чтобы убедиться, целы ли все кости, и сгинул,
исчез, испарился как дым.
Но он ушел недалеко. Первая ямка повыше на берегу, под кустиком
остролистой травы, послужила ему убежищем. Там, укрытый от гадкого
ветра, он свернулся клубком и стал ждать рассвета, то чутко дремля, то
стараясь очистить свой мех от приставшего к нему смолистого вещества.
Рассвет наступил наконец, и наш кот - великолепный полосатый
Робинзон - отправился вверх по берегу исследовать местность, куда его
закинуло кораблекрушение.
Он нашел песок и колючую траву, песок и камни, песок и ветер. Больше
ничего. В ложбинах между холмами он ничего не видел, кроме быстро
несущихся по небу серых туч. А на гребнях холмов он вообще ничего не мог
видеть из-за туч песка. Песок засыпал ему глаза, забирался в рот и
прилипал к его меху, еще не вполне освободившемуся от смолистого
вещества, которое, вероятно, попало в воду с тонущего парохода.
Он тихо ворчал, стараясь очиститься.
Наконец песчаные холмы кончились. За ними начиналось болото, мокрое
и пустынное.
Кот Робинзон внимательно поглядел вперед через болото - вода, больше
ничего. Он повернулся и посмотрел на восток, и там он увидел мерцающий
блеск воды под лучами восходящего солнца. Тогда он посмотрел на запад,
где на горизонте последние тени ночи убегали от победоносного дневного
света. Но и там он не увидел ничего утешительного.
Он был, очевидно, на острове, ему не от кого было ждать помощи и не
на кого было над
