Маккаллерс Карсон - Баллада О Горестном Кабачке
Карсон Маккаллерс
Баллада о горестном кабачке
Перевел М. Немцов
Сам городок безотраден; здесь мало что есть, кроме хлопкопрядильной
фабрики, двухкомнатных хибарок, где живут рабочие, нескольких персиковых
деревьев, церквушки с парой разноцветных окон, да жалкой главной улицы лишь
в несколько сот ярдов длиной. По субботам сюда съезжаются обитатели
окрестных ферм - потолковать да поторговаться. А в иные дни городок уныл и
заброшен, точно его отрезали от остального мира. Ближайшая станция по
железной дороге - Сосайэти-Сити, а автобусы "Грейхаунда" и "Белой Линии"
ходят по шоссе на Форкс-Фоллз в трех милях отсюда. Зимы здесь коротки и
суровы, а летом все нестерпимо сверкает и раскалено добела.
Если августовским полднем пройти по главной улице, заняться будет
совершенно нечем. Самое большое здание в центре все заколочено досками и так
скособочилось вправо, что того и гляди рухнет. Дом этот очень старый. При
взгляде на него чувствуется какой-то странный надлом. Сперва дом
озадачивает, но, приглядевшись, понимаешь - когда-то давным-давно правая
сторона веранды и стена вместе с нею были выкрашены, но потом покраску
бросили, и теперь одна половина дома выглядит темнее и мрачнее другой.
Похоже, здесь никто не живет. Одно окно на втором этаже, однако, не
заколочено; время от времени на исходе дня, когда припекает немилосерднее
некуда, ставни медленно приотворяет чья-то рука, и сверху на город смотрит
лицо. Похожее на кошмарные смутные лица сновидений, бесполое и белое, со
скошенными к переносице серыми глазами - они устремлены куда-то внутрь под
таким углом, будто обмениваются друг с другом одним долгим и тайным
горестным взглядом. Лицо маячит в окне примерно с час, затем ставни
закрываются вновь, и на главной улице скорее всего больше не увидишь ни
единой души. Такие вот августовские дни - смена окончена, делать больше
нечего, хоть ходи по шоссе на Форкс-Фоллз и слушай, как звенят кандалами
каторжане.
В этом самом городишке, однако, имелся некогда кабачок, и равного
старому заколоченному дому не было на много миль окрест. Стояли в нем
столики под скатертями, на столиках - бумажные салфетки, на электрических
вентиляторах трепыхались пестрые ленты серпантина, и вечерами по субботам
набивались в него толпы народу. Владела им мисс Амелия Эванс. Удачу же и
веселье приносил этому месту один горбун по имени Братишка Лаймон. И еще
один человек сыграл свою роль в истории заведения - бывший супруг мисс
Амелии, жуткий тип: он вернулся в городок, отсидев долгий срок в
исправительном доме, навел на все порчу и снова отправился своей дорогой.
Кабачок с тех пор давно закрылся, но вспоминают его и поныне.
Не всегда здесь кабачок был. Здание досталось в наследство мисс Амелии
от отца, и торговали в нем главным образом фуражом, навозом и прочим
товаром, вроде провианта и нюхательного табака. Мисс Амелия была богата.
Помимо лавки правила винокурней на болотах в трех милях от городка и гнала
лучшую выпивку в округе. Женщиной была смуглой, статной, кости и мускулы -
что у мужчины. Волосы носила коротко и зачесывала со лба, и чувствовался в
ее загорелом лице какой-то изможденный напряг. И привлекательной считалась
бы, если б тогда уже не косила чуть-чуть глазами. Поклонники имелись, да
только мисс Амелии любовь мужская была без надобности, и держалась она
особняком. Ничего похожего на ее брак не заключали никогда в их местах -
странный и опасный то был союз, и продлился всего десять дней, а городок
долго потом ломал г
