Макдермид Вэл - Песни Сирен
ВЭЛ МАКДЕРМИД
ПЕСНИ СИРЕН
Аннотация
Город Брэдфилд на Севере Англии охвачен ужасом — в нем орудует жестокий серийный убийца, не оставляющий ни следов, ни улик. Полиция не желает признавать серьезности ситуации, пока не обнаруживается четвертый изуродованный труп. Только тогда к делу подключают психолога Тони Хилла, который вместе с инспектором Кэрол Джордан пытается проникнуть в больной мозг преступника и разгадать его мотивы.
Я слышал, как пели сирены одна для другой. Я не думаю, что они станут петь для меня.
Т. —С. Элиот. «Любовная песнь Альфреда Пруфрока»
У пытки мужская душа.
Примечание на музейной табличке
Музей криминологии и пыток,
Сан Джиминъяно, Италия
Все эпиграфы перед главами взяты из книги Томаса де Квинси «Об убийстве как одном из видов искусства»(1827)
Первый раз человек помнит всегда. Не это ли говорят о сексе? Насколько вернее сказать так об убийстве.
Я никогда не забуду ни одного восхитительного момента той странной и экзотической драмы. Пусть сейчас, благодаря приобретенному опыту и оборачиваясь назад, я вижу, что это было любительское представление, оно по прежнему имеет власть возбуждать, хотя больше уже и не дает удовлетворения.
Мощение дороги к убийству началось значительно раньше, хотя это оставалось непонятным, пока меня не вынудили принять решение и действовать. Представьте себе августовский день в Тоскане. Туристский автобус с кондиционером мчит нас из одного города в другой.
Автобус, груженный северными культурными хищниками, которым страшно хочется заполнить каждое мгновение нашей бесценной двухнедельной программы чем то памятным, что можно противопоставить замку Ховард и Четсворту.
Мне очень понравилась Флоренция, церкви и художественные галереи, полные странно противоречащими друг другу образами мученичества и Мадоннами. Мне довелось подняться на головокружительную высоту купола Бруннелески, венчающего великолепный собор, познать очарование витой лестницы, которая ведет наверх от галереи к маленькому куполу и истертые каменные ступени которой втиснуты между потолком купола и самой крышей.
Это было почти все равно что оказаться персонажем компьютерной игры, участвовать в настоящем, разыгрываемом по ролям приключении, пробираться сквозь лабиринт к солнечному свету. Единственное, чего в нем не хватало — так это чудовищ, которых нужно убивать по дороге.
А потом очутиться среди яркого дня и удивиться, что наверху, в конце этого тесного подъема, сидит торговец открытками и сувенирами, маленький, смуглый, улыбающийся человечек, ссутулившийся от многолетних хождений вверх вниз со своим товаром. Если бы это на самом деле была игра, у него можно было бы купить чуточку магии. Но пришлось удовольствоваться покупкой большего количества открыток, чем у меня было для них адресатов.
После Флоренции — Сан Джиминьяно. Городок возникал среди зеленой тосканской равнины, его разрушенные башни устремлялись в небо, точно пальцы, когтями разрывшие могильную землю. Гид бормотал о «средневековом Манхэттене» — еще одно идиотское сравнение, которое можно было добавить к списку, которым нас начали пичкать с тех пор, как мы оказались в Кале.
Когда мы подъехали к городу, волнение мое возросло. По всей Флоренции была развешана реклама одного туристического аттракциона, который мне действительно хотелось бы посмотреть. На фонарных столбах бросались в глаза роскошные, выкрашенные в ярко красный и золотой цвета плакаты, настойчиво предлагающие мне посетить Museo Criminologico в Сан Джиминьяно. Я справляюсь в своем разговорнике
