Макбейн Эд - Тот, Который Колебался
Эд Макбейн
Тот, который колебался
Перевод Бехтина Ю. В.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Когда он проснулся, окна были подернуты морозным рисунком, а в комнате
стоял колотун. В первый момент он никак не мог понять, где он. Там, дома, в
его спальне зимой по утрам всегда было холодно, но в данном случае это была
вовсе не его спальня. Считанные мгновения он пытался сообразить, где же он,
и наконец до него дошло, что он в этом самом городе. Он вскочил с постели и
прошлепал босиком к тому месту, где вечером побросал на стул свою одежду.
Мебели здесь было негусто. У одной стены - кровать, у противоположной
- туалетный столик. На деревянном стуле валялась и неряшливо висела его
одежда, возле зашторенного окна стояло мягкое кресло. В углу комнаты висел
умывальник, но, чтобы принять ванну или душ, надо было выходить в коридор.
Он сел на стул, обулся и трусцой подбежал к умывальнику. Этот человек был
гигантом: ростом в шесть футов и пять дюймов и весом в двести десять
фунтов. У него были огромные ручищи, загорелые и мозолистые, как у фермера.
Он намылил лицо, потом набрал в ладони воды из-под крана и погрузил в неё
свой массивный нос, выступающие скулы, толстые губы и квадратный
подбородок. Смыв мыло с лица и открыв глаза, он бросил на себя взгляд в
зеркало, висевшее над умывальником, потом полотенцем вытер лицо и руки.
И подумал, что надо идти в полицию.
Господи, ну и холодрыга же в этой комнате.
Интересно, сколько сейчас времени.
Решительным шагом он подошел к стулу, быстро одел рубашку и застегнул
пуговицы, заправил галстук под потертый воротник рубашки, но завязывать не
стал, так и оставив оба конца висеть на груди, потом одел плотный твидовый
пиджак и, скрестив на груди руки, похлопал себя по плечам и бокам, чтобы
немного согреться. Он подошел к окну и раздернул пожелтевшие кружевные
занавески. Двумя этажами ниже, под буквами "Меблированные комнаты",
пролегала улица. Он хотел по количеству народа на улице прикинуть, который
теперь час.
Улица была безлюдной.
Он решил, что в полицию идти надо, но не хотелось заявляться туда в
шесть утра. Пусть даже сейчас не шесть, а чуть больше. В шесть, вроде,
должно быть темновато на улице. А пусто на улице потому, что сейчас жуткий
холод, вот и все. Он не удивился бы, если бы ему сказали, что сейчас девять
или даже десять часов. Он задернул занавески, прошел к шкафу и открыл его.
В самом низу там стоял старый-старый чемоданчик. Принадлежал он матери, на
нем имелась наклейка желто-зеленого цвета с надписью "Ниагарский водопад,
штат Нью-Йорк". Она была выполнена в форме полукруга, а посредине белым и
голубым был изображен водопад. Мать ездила туда на медовый месяц. Это
единственный предмет багажа, которым мать когда-либо владела, и она давала
ему этот чемоданчик всякий раз, как он направлялся в город продавать свои
поделки из дерева. А приезжал он сюда раза три-четыре в год. На этот раз он
впервые приехал сюда в феврале-месяце.
И вдруг совершенно неожиданно он вспомнил, что завтра - день Святого
Валентина.
Надо будет послать матери открыточку.
Он достал из шкафа тяжелое зеленоватое пальто, в котором всегда
приезжал в город в зимние месяцы, и перенес его на кровать. Потом
направился к столику, собрал с него мелочь и ссыпал её в правый карман
брюк, взял кошелек, заглянул в него и извлек оттуда деньги, которые выручил
вчера, пересчитал их и сегодня для верности, - да, точно, сто двадцать два
доллара, - и сунул их обратно в кошелек. После чего подошел к кровати, взял
пальто и с
