Лэфферти Роберт - Раз По Разу
Р.А.ЛЭФФЕРТИ
РАЗ ПО РАЗУ
Барнаби позвонил Джону Кислое Вино. Если вы посещаете такие
заведения, как "Сарайчик" Барнаби (а они есть в каждом портовом городе),
то наверняка знаете Кислого Джона.
- У меня сидит Странный, - сообщил Барнаби.
- Занятный? - осведомился Кислый Джон.
- Вконец спятивший. Выглядит так, будто его только что выкопали; но
достаточно живой.
У Барнаби было небольшое заведение, где можно посидеть, перекусить и
поболтать. А Джона Кислое Вино интересовали курьезы и ожившие древности. И
Джон отправился в "Сарайчик" поглазеть на Странного.
Хотя у Барнаби всегда полно приезжих и незнакомцев, Странный был
заметен сразу. Здоровенный простой парень, которого звали Макски, ел и пил
с неописуемым удовольствием, и все за ним с удивлением наблюдали.
- Четвертая порция спагетти, - сообщил Коптильня Кислому Джону, - и
последнее яйцо из двух дюжин. Он умял двенадцать кусков ветчины, шесть
бифштексов, шесть порций салата, пять футовых хот-догс, осушил
восемнадцать бутылок пива и двадцать чашек кофе.
- Ого! - присвистнул Джон. - Парень подбирается к рекордам Большого
Вилла.
- Друг, он уже побил большинство этих рекордов, - заверил Коптильня,
и Барнаби утвердительно закивал. - А если выдержит темп еще минут сорок,
то побьет их всех.
- Я вижу, ты любишь поесть, приятель, - завязал беседу Кислый Джон.
- Я бы сказал, что мне это не вредит! - со счастливой улыбкой
прочавкал Странный, этот удивительный Макски.
- Можно подумать, что ты не ел сто лет, - произнес Кислый Джон.
- Ты здорово соображаешь! - засмеялся Макски. - Обычно никто не
догадывается, и я молчу. Но у тебя волосатые уши и глаза гадюки, как у
истинного джентльмена. Я люблю некрасивых мужчин. Мы будем говорить, пока
я ем.
- Что ты делаешь, когда насыщаешься? - спросил Джон, с удовольствием
выслушавший комплимент, пока официант расставлял перед Макски тарелки с
мясом.
- О, тогда я пью, - ответил Макски. - Между этими занятиями нет
четкой границы. От питья я перехожу к девушкам, от девушек - к дракам и
буйству. И наконец - пою.
- Превосходно! - воскликнул Джон восхищенно. - А потом, когда
кончается твое фантастическое гулянье?
- Сплю, - сказал Макски. - Мне следовало бы давать уроки. Мало кто
умеет спать по-настоящему.
- И долго ты спишь?
- Пока не проснусь. И в этом я тоже побиваю все рекорды.
Позже, когда Макски с некоторой ленцой доедал последнюю полудюжину
битков - ибо его аппетит начал удовлетворяться, - Кислый Джон спросил:
- А не случалось, что тебя принимали за обжору?
- Было дело, - отмахнулся Макски. - Это когда меня хотели повесить.
- И как же ты выкрутился?
- В той стране - а это случилось не здесь - существовал обычай дать
осужденному перед смертью наесться, - пробасил Макски голосом церковного
органа. - О, мне подали отличный ужин, Джон! И на заре должны были
повесить. Но на заре я еще ел. Они не могли прервать мою последнюю
трапезу. Я ел и день, и ночь, и весь следующий день. Надо отметить, что я
съел тогда больше обычного. В то время страна славилась своей птицей,
свиньями и фруктами... Ей не удалось оправиться от такого удара.
- Но что же случилось, когда ты насытился? Ведь тебя не повесили -
иначе ты не сидел бы здесь.
- Однажды меня повесили, Джон. Одно другому не мешает. Но не в тот
раз. Я одурачил их. Наевшись, я заснул. Все крепче, крепче - и умер. Ну не
станешь же вешать мертвеца. Ха! Они решили убедиться и день продержали
меня на солнцепеке. Представляю, какая стояла вонь!.. Почему ты так
странно н
