Лоретц Ярослав - Медок
Ярослав Лоретц
Медок
- Цып, цып, цып... Идите же маленькие. Я знаю, что вы здесь...
Он шел наклонившись, на слегка согнутых ногах, выставив вперед
вырванное с корнями деревце. Он оглядывался по сторонам в поисках любого
движения, но казалось, что местность абсолютно безлюдна, словно вымерла.
Хотя... Каждое кладбище производит подобное впечатление...
Мужчина все больше терял терпение. Не для того он сюда лез, чтобы
смотреть на могильные холмики и кресты с корявыми надписями. Таких
развлечений ему и в родных местах хватало.
- Цып, цып, цып, голубочки. Идите к папочке...
Его взгляд пронизывал мрак скрывающий ямы и углубления остающиеся в
стороне, пробегал по колеблемым ветром верхушкам деревьев, скользил по
неподвижным кустам. Бесполезно. Но, черт побери, эта мелкота должна
прятаться где-то здесь. До сих пор ни одного он не видел, а ведь их не
пропустишь. С их расцветкой...
Стена ограждающая кладбище была уже в нескольких шагах от него.
Мужчина злился все больше. Весь день испорчен... Он задержался у одной из
могил и в бессильной злости грохнул толстым концом дерева по сдвинутой
надгробной плите. Совершенно неожиданно из-под плиты донесся едва слышный
шум. Короткий почти неслышимый шорох. Такой тихий, что ветер, лавирующий
между ветвями, казалось, производил больше шума.
Рот одетого в мятую куртку мужчины растянулся в хищной усмешке. Он
быстро закатал рукава и с почти кошачьей плавностью ступил на замшелую
плиту. Он напружинился, собрался, набрал в легкие воздуха... И вдруг с
криком подпрыгнул, всей тяжестью свалившись на камень. Раздался глухой
треск. Сломавшаяся пополам плита охнула и вместе с ним провалилась в
могилу. И почти сразу в воздухе засвистел раз за разом вздымаемый ствол.
Он поднимался и падал, поднимался и падал, попадая в кого-то с писком
мечущегося по дну ямы. Поднятая из разбитой земли пыль густела с каждым
ударом и покрывала все вокруг сероватым покровом. Постепенно крики, писк,
и сильные ритмичные удары стволом дерева затихли. Их сменило сухое
покашливание и спорадические проклятия. Наконец из вьющегося клуба пыли
появился облепленный коричневой грязью мужчина. Он неуверенно нащупал край
ямы и шатаясь выбрался наверх. В пальцах его левой руки болталась серая
расплющенная крыса. Широко раскрытая пасть, иронический оскал желтых
зубов. Мужчина приблизил трупик к глазам, внимательно осмотрел его и с
омерзением отбросил. Он вытер ладонь о штаны и неуклюже отряхнулся, подняв
большую тучу пыли. Затем он пригладил волосы, протер ладонью глаза.
И замер. Его окружала толпа скелетов. Желтоватые, покрытые истлевшими
останками кости матово блестели в пробивающихся сквозь кроны деревьев
солнечных лучах. Пустые глазницы внимательно всматривались в его лицо.
Костлявые ладони сжимали длинные ржавые гвозди, обхватывали куски разбитых
надгробных плит, держали обломки крышек гробов... Попадались и части от
крестов. При их виде, у мужчины возник абсурдный вопрос: "Интересно, с
чьих могил они это взяли?"
Обе стороны рассматривали друг друга, собирались с силами и поудобнее
перехватывали оружие. Мужчина сделал быстрый подсчет. На первый взгляд, их
здесь было около трех сотен. Он пожал плечами. Число, как число. Он плюнул
на ладони и покрепче ухватил дерево. Когда он с воинственным криком
бросился на первого из шеренги скелетов, светившее до сих пор солнце
спряталось за большой густой тучей.
Порыв, с которым он вломился в их ряды, сделал свое. Сотни ребер
захрустели как хворост и провалились
